Город для троих - страница 19

стр.

- Я вам не верю. Это какая-то шутка или недоразумение, - выпалил Лоран.

- К сожалению, нет, - отозвался полицейский и указал дубинкой в сторону. Проследив направление, Лоран увидел девушку лет пятнадцати в раскрытом окне на уровне шестого или седьмого этажа. Она была одета в ночную рубашку и что-то беззвучно кричала, а потом прыгнула вниз. Тогда вслух закричал Лоран, невольно бросившись вперед, но полицейский придержал его за локоть, и на его изумленных глазах самоубийца исчезла прямо в воздухе, не успев пролететь даже двух этажей.

- Это спящая. Их здесь много. Они, в отличие от нас, живые, но они галлюцинируют и не могут нормально общаться, - объяснил офицер. – Когда сон кончается, они исчезают.

- Чччерт, - Лоран во все глаза смотрел на полицейского. – Я так и знал, что в рай не попаду. Но в психушку-то за что?


Через неделю он более-менее освоился. В полиции его записали, дали квартиру и объяснили, что можно не работать и делать все, что хочешь – по кодовому слову в ресторанах дают есть бесплатно, в магазинах тоже можно брать все, что хочешь. Но его предупредили, что через некоторое время начнется необратимый процесс забывания. Каждый обитатель Полиса уже год-два спустя почти ничего не помнил о прошлой жизни, забывал кодовое слово, а потом начинал воспринимать этот мир как реальный. Сознание подсовывало каждому ложные воспоминания, и при любой мысли о детстве и прошлом услужливо подсовывало их. Только вот прошлого и будущего в этом мире не было. Люди не старели, дети не взрослели. Все словно застывали в одной точке, обреченные на жизнь без развития и перемен – с воспоминаниями, полными выдуманных событий и отношений. С планами на будущее, которым не дано воплотиться никогда.

Женщина с хозяйственной сумкой, как оказалось, попала в этот мир всего полгода назад. Она жила в том же доме, что и Лоран, и они иногда здоровались. Первые дни он посвятил долгим пешим прогулкам и был неприятно удивлен тем, что почти все улицы Полиса были похожи одна на другую, а большинство прохожих живут обычной жизнью. Очевидно, они не помнили, где находятся. На третий день его прошиб пот от внезапной мысли: что, если то, что он всегда считал реальностью – такой же мир? Может, вся эта анфилада миров – какая-то странная матрица, как в кино?

От этих мыслей накатывало отчаяние, он почувствовал, что вот-вот рехнется. И понял, почему сознание людей спустя столь короткое время отключается от этого кошмара. «Скорее бы», - подумал Лоран. А потом ему нестерпимо захотелось поговорить с кем-то, кто еще не забыл. Он пришел в полицейский участок и нашел того полицейского, Александра.

- Ну, пойдем, попьем пива, - согласился тот, пожав плечами, и отвел Лорана в бар неподалеку от участка. Снаружи место выглядело сверх непритязательным. Покосившаяся вывеска, грязные двери, почти непрозрачные окна, которые тоже казались грязными. Но внутри оказалось даже уютно, и за барной стойкой бегала приятная девушка, умевшая быстро наполнять бокалы и широко улыбаться.

Устроившись с пивом за стойкой, Лоран забросал офицера вопросами. И тот рассказал, что погиб в автокатастрофе год назад. Что сначала не хотел работать, и просто шатался вокруг, но это быстро надоело.

- Ты был полицейским в реальности?

- Нет. Я был стоматологом. Но здесь никто не болеет, и врачи не нужны.

- Ясно. Тебе нравится в полиции?

- Не скучно. Работы хватает, - Александр пожал плечами. – А ты как погиб?

- Тоже… в катастрофе, - выдавил Лоран.

- Ясно, - отозвался Александр. – Да тут многие так. Видишь барменшу? Утонула пьяная на пикнике год назад. Только она уже этого не помнит. Думает, что десять лет работает в этом баре. Мы с ней болтали, когда я только появился здесь, видел бы ты, какое у нее было лицо – вся тоска мира: к маме хочу, к жениху хочу… а сейчас уже все – счастливый человек!

Взгляд Лорана невольно остановился на улыбчивой темноволосой девушке за стойкой. Счастливой, по его оценке, она не выглядела – но жизнерадостной, да. Оптимистичной и веселой. Барменша легко улыбалась каждому вновь пришедшему, словно ждала только его целый день, быстро подавала напитки, находила пару ободряющих слов для каждого, кто пришел выпить с расстройства, хохотала в ответ на шутки тех, кто сам был в хорошем настроении. Ей, похоже, нравились любые попытки пошутить, потому что взрывы мелодичного смеха за стойкой раздавались почти ежеминутно, и постепенно все больше желающих развеселить юную симпатичную девчонку прилипало к стойке.