Город драконов. Книга пятая [СИ] - страница 5

– Нет, мисс Ваерти, не все. Это не первый ребенок до девяти лет, пропавший в этом проклятом городе. Далеко не первый. Я… я не верила слухам. Считалось, что такое происходит лишь на окраине, в неблагополучных районах, я… Девочки, по комнатам!

Малютки тут же захлопнули двери, а несчастная мать привалилась к стене, закрыла лицо руками и горько заплакала.

О, как же сильно мне не хватало в этот момент миссис Макстон!

– Миссис Верг, может быть… чаю? – предложила я, пытаясь выйти из этой неловкой ситуации.

Я не умела утешать, и слова сочувствия… они в горле застревали. Тут не сочувствовать, тут помогать требовалось, если помощь еще была возможна. Все же двое суток в промерзшем городе срок немалый.

– Да, чай. Простите, совершенно позабыла о правилах хорошего тона. Вы… – миссис Верг шагнула вперед, пошатываясь, – вы небось продрогли с дороги, вы же почти как леди, изнеженная. Простите меня, я… я сейчас.

И она засуетилась, расстегивая плащ, пытаясь собраться, но нужен мне был не чай, мне нужен был повод отвлечь ее от чудовищного горя.

– Где комната мальчика? – спросила осторожно.

– Илиаса? Вот, – она указала на дверь, рядом с которой едва не лишилась чувств, – там не прибрано, но…

– Все в порядке, миссис Верг, – заверила я и, сняв пальто, передала ей, застывшей, чтобы, открыв дверь, войти в комнату.

Это была очень маленькая комнатка. Крохотная, с косым потолком, одной разобранной небрежно кроватью, брошенными вещами и…

– Ботиночек нет. – Миссис Верг стояла все так же в узком коридоре. – Видите, нет их. Собрался в спешке, кое-как, да по ночи и выскользнул из дому. Зачем? Куда? Берегла же, как могла берегла. Я… Как же мне жить теперь?

Не вслушиваясь в ее вновь начавшиеся причитания, я осторожно сделала шаг в комнату, остановилась, осмотрелась уже внимательнее. Ботинки вещь не дешевая, особенно в Городе Драконов, где холод требует добротной теплой обуви, а это дорого, оттого детям покупалась одна пара на всю зиму, порой, вероятно, сразу на вырост и…

И проблема в том, что ботинки тут были.

Они находились прямо возле стула, аккуратно поставленные, как в строгих семьях, где мать или гувернантка непременно проверяли перед сном, в порядке ли одежда ребенка и комната. Я жила примерно так же. Да, мою обувь чистила горничная, но в моей спальне имелся такой же стул, на нем сложенная аккуратно утренняя одежда, под ним туфельки, одна рядом с другой, в идеальной симметрии, а мне полагалось стоять на коленях перед кроватью и молиться на ночь. «Мой маленький ангелочек», – всегда говорила гувернантка. А я вздыхала с облегчением, если хвалят – значит, сделала все правильно. Но это я, я росла в обеспеченной почтенной семье, и у меня были приготовлены на утро туфельки, сорочка, платье и ленты для волос.

В семьях победнее туфелек не было, были ботиночки, и… они находились здесь.

– Вы сказали: «Берегла же, как могла берегла». Что вы имели в виду? – спросила, настороженно разглядывая стул.

Женщина, прижимая к себе пальто дочери, гулко сглотнула и с трудом выговорила:

– Дети уже пропадали, мисс Ваерти. Вот мы с мистером Вергом и перестали посылать Илиаса разносить покупки, мы… он… И на вход звоночек поставили, магический, дорогой, такой, чтобы, когда дети из дому, у нас слышно было, мы… Куда же он уйти мог посреди ночи-то, мисс Ваерти?

– Никуда, – тихо ответила я, и, протянув руку к стулу, произнесла отчетливо: – Quod vera imago!

Заклинание истинного облика всколыхнуло пепел, на который я сразу обратила внимание, и как наяву возникли и ботиночки, аккуратно стоящие под стулом, и теплая куртка, и теплый крупной вязки свитер, и шапка, и даже шарф с рукавичками. Мальчик никуда не уходил! Вещи сожгли. Сожгли так, как умеют сжигать только драконы – виртуозно управляя пламенем, а потому ни стул не обгорел, ни на полу подпалин не осталось.

И миссис Верг грузно осела на пол, переводя потрясенный взгляд с меня, на призрачную иллюзию возникших из пепла вещей.

Я же медленно прошлась по комнатке, подошла к кровати, нашла на серой льняной простыне волосок, темный, не как у девочек близняшек, а скорее того же оттенка, что и у старшей сестры, и держа его, прошептала: