Город Масок - страница 7

Люсьен проснулся, ощутив солнце на своем лице. Сначала он подумал, что заходила мама и открыла окно, но, проснувшись окончательно, увидел, что находится на улице. «Я, наверное, все еще сплю», — подумал он. Люсьен не имел ничего против — это был чудесный сон. Он находился в плавающем городе, он это чувствовал. Было очень тепло, несмотря на раннее утро. Прекрасная тетрадь все еще была у него в руке. Он положил ее в карман пижамы. Люсьен встал, во сне это было легко. Он стоял в прохладной мраморной колоннаде, между колонн которой сияло солнце, и его теплые лучи были приятны, будто горячая ванна. Люсьен чувствовал себя сейчас совершенно по-другому: он потрогал голову и нащупал свои прежние кудряшки. Это точно был сон. Он вышел на площадь. Похоже, что здесь была грандиозная вечеринка: несколько человек неподалеку собирали мусор, и не в пластиковые пакеты, — обратил он внимание, — а во что-то вроде мешков из грубой ткани. Люсьен пристально оглядел собор напротив. Он был смутно знаком, но что-то в нем было определенно не так, Он обернулся и посмотрел на воду — это было самое прекрасное место, где он когда-либо бывал. Но что было действительно замечательно, так это возможность погулять, Люсьен почти забыл, что это за ощущение — свободно гулять. Но через мгновенье сон внезапно изменился. Кто-то подскочил к нему, схватил за руку и затащил обратно в прохладную тень колоннады. Энергичный мальчишка, примерно его возраста, прошептал ему в ухо:

— Ты что, с ума сошел! Тебя же казнят!

Люсьен смотрел на мальчишку в изумлении, при этом его рука действительно сильно болела, как раз там, где ее сжали. В реальности Люсьен, скорее всего, не выдержал бы подобного и заплакал. Но дело было в том, что он все-таки почувствовал это, а значит, происходящее не было сном.

Глава 2

ШКОЛА МАНДОЛЬЕРОВ

Ночь была еще более тяжелой, чем ожидала Арианна. На Галерее овнов было ужасно холодно, несмотря на теплый плащ, который она принесла с собой. Она переоделась в мальчишку, как только добралась до лоджии, скрываясь в темноте, уверенная, что все взгляды прикованы к фейерверку над лагуной.

В полночь зазвонили колокола, практически оглушив Арианну, но она натянула свою рыбацкую шапку на уши и спряталась в глубине собора. Когда они, наконец, замолкли, она вернулась и, выглянув с мраморной балюстрады, понаблюдала за толпой, устремившейся к лодкам. Где-то среди них неохотно шли ее братья, вынужденные вернуться домой без нее.

Арианна снова спряталась в тени, когда услышала, как приближается старый монах-смотритель.

Больше всего она опасалась, что он запрет ее на балконе до самого утра. Она даже подложила щепку в косяк двери, ведущей в лоджию, — на всякий случай, но ее страхи были напрасны. Старик лишь поднял повыше фонарь и, убедившись, что балкон пуст, пошел дальше. Арианна шумно выдохнула и устроилась на ночь между двух пар овнов. Они давали какое-то ощущение защищенности, прикрывая ее с обеих сторон, левая пара с поднятой левой передней ногой и правая — ее зеркальное отражение.

— Спокойной ночи, овны, — сказала Арианна, осенив себя «рукой фортуны» и укрывшись плащом.

Она проснулась рано, разбуженная криками людей, пришедших убрать площадь после вчерашнего веселья. Она расправила замерзшие и затекшие члены и протерла глаза, потом тихонько подошла к краю балюстрады и посмотрела вниз, глядя через площадь на колоннаду за колокольней. И замерла

Там был чужак, парень примерно ее возраста, рисковавший жизнью. Судя по его одежде, он точно не был беллецианцем и даже итальянцем. Арианна никогда не видела ничего более чужеземного, чем то, во что он был одет. Он был тут не на месте, как собака в Городском Совете. И казалось, он не подозревает об опасности, греясь на солнышке и улыбаясь, будто сомнамбула. Может, у него с головой не в порядке?

Арианна не медлила, Схватив сумку, она выскользнула из лоджии, сбежала по ступеням музея и прошмыгнула через площадь.

— Что значит казнить? — глупо переспросил парень. — Ты кто? И что это за место? — он обвел рукой сверкающее море, серебристые купола собора и шумную площадь.