Город ненаступившей зимы - страница 11

Он старался убедить в этом, не столько шапочную знакомую, сколько самого себя. Сейчас больше всего хотелось, чтобы в семье, к которой он сбежал с тёплого насиженного места, было всё хорошо. Ничего не хотел так сильно, наверное, никогда в своей жизни…

— Вот ты где! — раздалось со стороны тропинки, тянущейся к пляжу сквозь кустарник. — О! И хемуля уже себе выискала!

На песок ступил молодой парень, лет двадцати, не старше. Потертые обтягивающие джинсы, олимпийка «Адидас», кроссовки той же марки. Молодчик вразвалочку подошёл к парочке.

— Ты кто такой, хемуля? — бросил он Сергею и, не дождавшись ответа, тут же обратился к Лене. — Слышишь! Это что за хрен?

— Сам ты хрен! — не стал молчать инженер.

— Что ты там вякнул? — набычился молодчик.

— Что слышал! Ты чего хамишь, парень?

Сергей поднялся с бревна и встал перед пришельцем. Телосложением они были примерно одинаковы, разве что Булавин казался чуть выше ростом. Молодчик мягко, но, вместе с тем, напористо боднул инженера.

Так обычно делают бараны — упрутся лбами и тужатся, пока один из дуэлянтов не сдастся. Сергей был слишком интеллигентен для того, чтобы уподобляться, столь хорошо обыгранным в сотнях анекдотов, животным. А потому, не стал отвечать давлением на давление, отшатнулся назад и резко вернул голову на прежнюю позицию, в горизонтальной плоскости и чуть ниже в вертикальной. Проще говоря, как следует, ударил противника в нос. Молодчик, не ожидавший такого поворота событий, рухнул на спину. Попытка резко подняться была тут же пресечена пинком ноги.

— Лежи уже, сучёнок! — выругался Булавин, во второй раз возвращая парня в лежачее положение, после очередной попытки продолжить поединок стоя. — Понарожают идиотов!

Лена что-то верещала за спиной, но Булавин не обращал на это особого внимания. После четвёртой неудачи в деле возврата в вертикальное положение, молодчик перестал брыкаться и просто с ненавистью поглядывал снизу.

— Всё? Успокоился? — с вызовом бросил инженер. — Ну, всё! Разбирайтесь тут сами! Я пошёл! Пока, Лена! — гаркнул он ошарашенной девице, спокойно сложил в пакет бренди, игнорировав газировку и направился прочь.

— Ты куда, сука? — раздалось из-за спины, когда Булавин отошёл уже метров на двадцать.

— Чего тебе ещё надо? Может до…

Озвучить мысль до конца Сергей не успел. Что-то сильно ударило в спину. Мир будто нажал свою собственную кнопку «Mute». Потом послышались удары. Такие, ритмичные — тук-тук, тук-тук, тук-тук… А потом, земля, словно невесть на что разозлившись, ударила в лицо. Булавин ничего не чувствовал. Ни как подкосились ноги, ни как упал. Всё было ватным — и тело и окружающая реальность. И даже темнота, сменившая всё вокруг, тоже казалась ватной. «Чёрная вата», — подумалось Сергею, — «бывает же»…

Сергей сидел на поваленном старом дереве и смотрел на воду. В голове не было никаких мыслей. Так бывает, когда задумываешься о чём-то, а затем мозг, будто самовольно, берёт тайм-аут. И тогда в черепной коробке образовывается некий вакуум. Звуки становятся приглушёнными и сливаются в непонятный фон. И вот, сидишь ты так, уставившись в одну точку, пока кто-нибудь из знакомых не подойдёт, не помашет рукой перед глазами и, с многозначительным — «Эй!», не начнёт трясти за плечо. Сергея Булавина из ступора никто вывести не пытался. Он вышел из него сам, когда пришло время. Ощущения были такими, будто невидимая сила подняла его с глубины реки и тело само, жадно и ошарашено, вдохнуло весенний воздух.

Инженер огляделся. Вокруг был все тот же замусоренный пляж. Под седалищем — всё то же, больше похожее на камень, дерево. Судя по освещению, над городом разливалось утро. Или же вечерело — разобрать сложно. В небе висели свинцовые облака, а над землёй стелился не очень густой туман. Всё было как-то странно — краски блеклые. Но, зато окружающие предметы виделись настолько чётко, что даже непривычно, словно на фотографиях со сверхвысоким разрешением. На бревне, на котором сидел, Сергей видел все трещинки, даже микроскопические. Смотря под ноги, мог различить в однородной массе каждую песчинку.