Город стекла - страница 18
– Прости, Макс, – нахмурился Джейс. – Комната нужна нам. Будет взрослый разговор.
– Из зала прогнали Иззи и Алек. У них там тоже взрослые разговоры, – пожаловался Макс. – Куда мне податься прикажешь?
Джейс только плечами пожал:
– Найди куда. – Указал большим пальцем на дверь и велел: – Пора уже трудиться на благо родины, пацан. Вали давай!
Раздосадованный, Макс поплелся к выходу, прижимая к груди выпуск манги. Саймон почти жалел мелкого: фигово, когда ты вырос и хочешь знать, что вокруг происходит, а все тебя куда-то посылают. Проходя мимо Саймона, мальчик глянул на него подозрительно. «У-у, вампирюга», – говорил этот взгляд.
– Не стой, входи, – поторопил Саймона Джейс. Он закрыл за Максом дверь, и в комнате стало темновато, даже для Саймона. Пахло пылью. Джейс прошел в дальний конец комнаты и раздвинул занавески, за которыми было венецианское окно с видом на канал. Вода с плеском ударялась о самые стены дома, всего в нескольких футах под окном, за обветренными резными перилами из камня. Узор на перилах изображал руны и звезды.
Джейс хмуро посмотрел на Саймона:
– Какого хрена, вампир? Что не так?
– У меня? Ты приволок меня сюда.
– Иначе бы ты раскололся, типа Клэри собиралась в Идрис. Знаешь, что тогда начнется? Ее вызовут сюда, приведут насильно. А я тебе говорил, почему этого допускать нельзя.
Саймон покачал головой:
– Я тебя не пойму. То действуешь так, будто, кроме Клэри, тебя ничто не волнует, то…
Джейс смотрел на вампира. В столбе света плясали пылинки, образуя подобие занавеси между парнями.
– То – что?
– Флиртуешь с Алиной. Непохоже, что Клэри для тебя важней всего.
– Не твое дело, вампир. Тем более Клэри мне сестра. Сам знаешь.
– То же самое было при дворе фей. Я помню слова королевы: «Девушку освободит поцелуй, которого она желает больше всего на свете».
– Помнишь, помнишь… Эти слова у тебя в мозгу выжжены, да, вампир?
Неожиданно для себя Саймон издал глубокий гортанный звук.
– Зачем спорить? Я не соперничаю с тобой за Клэри. Это глупо.
– Тогда почему говоришь подобные вещи?
– Потому, – проговорил Саймон. – Если хочешь, чтобы я лгал – не Клэри, а всем твоим друзьям-Охотникам, – будто Клэри расхотела идти в Идрис, и если хочешь, чтобы я притворился, что якобы не знаю о ее силе и истинных способностях, то придется оказать мне кое-какую помощь.
– Прекрасно, – ответил Джейс. – Чего изволите?
Некоторое время Саймон смотрел мимо Джейса на ряды каменных домов у канала, на торчащие поверх крыш с бойницами хрустальные башни.
– Ты любым доступным способом убедишь Клэри, что не любишь ее. И не говори – достало уже, – будто ты ее брат. Я помню. Хватит обманывать Клэри. Совместного будущего у вас нет. Да, Клэри мне самому нравится, но говорю я как друг, который не желает ей боли.
Джейс опустил взгляд себе на руки. На изящные пальцы, сбитые костяшки и тонкую белую паутинку на тыльных сторонах ладоней. Руки не мальчика – воина.
– Я уже говорил. Сказал, что буду Клэри только братом.
– А-а… – произнес Саймон. Вот тебе раз, Джейс моментально сдался! Новый Джейс заставил Саймона устыдиться своего требования. Клэри не говорила о вердикте Джейса… да и с чего ей признаваться? В последнее время стоит кому-то упомянуть имя брата, как она становится тихой, замыкается в себе. – Значит, с этим решено. Остался последний момент.
– Да? – без энтузиазма спросил Джейс. – Ну, говори?
– Что сказал Валентин на корабле, когда Клэри начертила руну? Вроде на иностранном? Меме что-то там…
– Мене, мене, текел, упарсин, – слегка улыбаясь, поправил его Джейс. – Неужели не узнаешь? Слова из Библии, вампир. Из старой. Твоя ведь книга?
– Я, может, и еврей, но это не значит, что у меня в голове хранится Ветхий Завет.
– Такова была надпись на стене: «Исчислил Бог царство твое и положил конец ему; ты взвешен на весах и найден очень легким»[4]. Знамение судьбы, предвещающее конец империи.
– А Валентин тут при чем?
– При делах все мы. Талант Клэри перевернет представление Конклава и закона о мире. Ни один человек не в силах создать новую руну или начертить одну из тех, какие сотворила Клэри. Подобное под силу ангелам, и раз уж Клэри наделена такой мощью, значит, мир меняется. Законы меняются. Вот тебе и знамение. То, что прежде являлось верным, верным быть перестает. Восстание ангелов принесло конец привычному миру, расколов небеса надвое и создав преисподнюю. Теперь измениться могут нефилимы. Идет небесная война, вампир, и победит только одна сторона. Мой отец считает победу своей.