Город теней - страница 15

Я буквально потерял дар речи и таращился на это создание, как на богиню. Но вернули с небес на землю меня довольно быстро.

Женщина лукаво улыбнулась и сказала:

— Вы разрешите присесть?

Я вскочил, попытался подвинуть ей стул, чуть его не перевернул и смутился окончательно.

А гостья, присаживаясь, рассмеялась:

— Кажется, наши Гиппократы перестарались со стимуляторами. Ох, Редрик! Не стоит так реагировать, я гожусь вам… пожалуй, даже не в прабабушки. Хотя вы мне, безусловно, польстили.

Тут она добыла словно бы из воздуха очки и водрузила на нос. Лукавый водяной дух из китайских сказок тут же уступил место школьной учительнице — очаровательной, но строгой. Метаморфоза была столь неожиданной, что я покатился со смеху, не успев даже прикрыть рот рукой.

— Ничего страшного, Вадим, у вас нормальная истерическая реакция. Бывает гораздо хуже. Очень многих, случайно провалившихся в Запределье, просто не находят. А большая часть тех, кого находят, требует посадить их в бронированную камеру.

Кивком головы я показал, что оценил ее слова.

— Кстати, меня зовут Марина Ли, отчество не обязательно, на «ты» беседую только с очень близкими друзьями и детьми.

Я снова кивнул, а Марина продолжала:

— Вы очень вовремя уволились.

За этими словами последовала мимолетная улыбка. Ничего себе! Оказывается, пока я валялся в постели, мою жизнь уже изучили и разобрали по косточкам. Изучили и разобрали — а, собственно, кто? Это контора — подразделение ФСБ или нечто в том же роде?

— Нам все время не хватает по-настоящему здравомыслящих ученых, которые способны воспринять не только общепринятые теории. Так что, если у вас возникнет желание, можете стать нашим сотрудником. Правда, придется работать в крайне странной компании: колдуны, чародеи и прочие маги, даже вампиры с оборотнями. Надеюсь, вы стереотипам не подвержены?

— Это каким? Если вы имеете в виду колдунов-чародеев из «желтых газеток» или всех этих чумаков…

— Именно. Никакого отношения к нам они не имеют. Скорее уж, наоборот.

— Тогда кто же тут у вас собрался?

— Те, кто знают: реальность несколько отличается от представлений большинства. Вы уже кое в чем убедились на опыте? Так вот — МЫ ТОЖЕ ЕСТЬ НА СВЕТЕ. Считайте, что вас вербуют на работу в НИИ Чародейства и Волшебства. «Понедельник начинается в субботу» Стругацких, я думаю, читали? Ну, кто из советских ученых этого не читал! Только мы называем себя Отряд «Смерть бесам!» и ставим более прикладные задачи, — но многое похоже.

Я кивнул и совершенно неожиданно для себя ляпнул:

— А бесы и оборотни разве существуют?

— Один оборотень к вам заходит регулярно. Кошак запредельный саблезубый.

Тут Марина мило спародировала манеру Редриковского приятеля растягивать гласные, и я опять глупо заулыбался.

— Это что касается оборотней и бесов… Бесы тоже встречаются, но чаще всего в местном фольклоре. Хотя… «бесы» — это именно то, чему нам и приходится противостоять. Вы убедитесь: все это весьма материально, хотя никаких хвостов и копыт у них нет. Да, и еще: мы — не ФСБ.

— Мне все обещали, что расскажут, что такое Запределье. Так где я, собственно, побывал?

— Хорошо, узнаете. И не в свое время, как наверняка твердил наш замечательный кошак, а прямо сейчас. Давайте с этого и начнем.

Санкт-Петербург, центр,

сентябрь 2010 г.

Есть в центре Санкт-Петербурга места, противопоказанные страдающим клаустрофобией. Старые дома здесь словно срастаются, то незаметно переходя один в другой, то пугая крохотные колодезные дворики с редкими пучками зелени облезлыми стенами без окон. Иногда в окна квартир такого дома видно окно напротив — метрах в десяти. А солнце туда не заглядывает никогда.

Проходные дворы часто связаны друг с другом сквозными парадными, где вечно не горят лампочки, а в воздухе висит удушливый запах коммуналок — кошки, какое-то полусъедобное варево, несвежесть, ветхость… Еще одна особенность — совершенно непонятная, никаких законов логики не признающая нумерация квартир. Например, на какой-то площадке располагаются сороковая и сорок пятая квартиры, а вот сорок первая уже в соседнем подъезде, где напротив имеется черный ход в ту же сороковую, только замурованный кирпичной стенкой.