Город туманов - страница 37

Прунелла насмешливо улыбнулась.

Лишившийся дара речи от ужаса господин Амброзий только глядел на нее. И наконец взорвался:

— Ты, любительница крепких выражений! Как смеешь ты обвинять…

Тут глаза Прунеллы обратились к выходившему в сад окну, и господин Амброзий инстинктивно посмотрел в том же направлении.

На секунду ему показалось, что портрет герцога Обри, висевший в Ратуше, в зале Сената, переместился на стену гостиной мисс Примулы. В переплете окна, как в рамке на фоне листвы, недвижно застыл молодой человек в старинной одежде. Его лицо, темно-рыжие кудри, зеленый кафтан, сельский фон — все до последней детали, до оплетенного цветами охотничьего рога, который он держал в одной руке, и человеческого черепа — в другой, в точности соответствовало изображению на знаменитом портрете.

— Ну, Белые дамы Зеленых Полей! — пробормотал господин Амброзий, протирая глаза.

Когда же он снова посмотрел на окно, фигура исчезла.

На несколько секунд он замер, открыв в изумлении рот, и Прунелла, воспользовавшись моментом, выскользнула из комнаты.

Амброзий пришел в ярость. С ним, Амброзием Джимолостом, сенатором и бывшим мэром, разыгрывают штучки — грязные и вульгарные. А раз так, они заплатят за это, клянусь именем Солнца, Луны и Звезд, еще как заплатят! И он погрозил кулаком стенам, разрисованным плющом и пролеской.

Но пока — пока — платить приходилось ему самому. Его собственному и единственному ребенку было предъявлено ужасное обвинение, и, быть может, обвинение справедливое.

Амброзий успокоился и решил докопаться до истины, и либо избавить свою дочь от грязного обвинения, брошенного Прунеллой Шантеклер, либо — если этот кошмар окажется правдой (внутренний голос ему твердил, что так оно и есть) — ради блага всех горожан отыскать ответственных за случившееся и заслуженно покарать.

Вряд ли во всем Луде нашелся бы еще кто-нибудь, страдающий от подобного скандала в своей семье больше, чем Амброзий Джимолост. Но даже на мгновение сенатор и бывший мэр не допускал возможности замять дело, чтобы защитить тем самым репутацию дочери.

Нет, правосудие должно следовать положенным путем, даже если весь город узнает, что единственная дочь Амброзия Джимолоста — юная девушка, что делало ситуацию еще более трагичной, — вкусила от плода страны Фейри.

Что же касается появления герцога Обри, этот факт Амброзий отбросил, как галлюцинацию.

Прежде чем господин Амброзий покинул гостиную мисс Примулы, взгляд его упал на туфель с незаконченной вышивкой, который он нетерпеливо отбросил, увидев Прунеллу Шантеклер.

Он мрачно улыбнулся: что, если ягоды земляники оказались на канве фиолетовыми, а не красными не по глупой женской фантазии? Возможно, вышивала она, так сказать, с натуры.

Он опустил туфель в карман. Не исключено, что эта вещь пригодится ему в качестве вещественного доказательства в суде.

Однако господин Амброзий ошибался, предполагая, что вышитые на туфельке ягоды были привезены из страны Фейри.

Господин Амброзий нисколько не сомневался в том, что, явившись домой, обнаружит там одного из конюхов, отряженных им за Луноцветой вместе с самой беглянкой.

Однако он глубоко заблуждался. Оказалось, что Луноцвету в последний раз видели бегущей в сторону Запада с такой скоростью, словно в нее вселилась нечистая сила. Что, если она устремилась к Спорным горам? Ведь перевалив за них, она никогда больше не появится в Доримаре.

Надо немедленно отправиться к Немченсу и поднять тревогу. Пусть поисковые отряды обыщут страну из конца в конец.

Однако путь из дома ему преградила Жасмина, находившаяся в том тревожном и плаксивом настроении, которое всегда так раздражало его.

— Где ты был, Амброзий? — воскликнула она. — Сперва Луноцвета начинает кричать как взбесившаяся какаду. А потом убегаешь ты, прямо после обеда, бросив меня в обморочном состоянии. Где тебя носило, Амброзий? Ты должен сходить к мисс Примуле. Пусть запретит Луноцвете вести себя подобным образом. Эта вздорная девчонка так перепугала нас. Я готова отправиться в Академию и задать ей там хорошую трепку.