Город ведьмы - страница 11

— Лиса видели несколько человек, за ним охотились, но так и не смогли поймать. Люди продолжали умирать, врачи разводили руками, а тела не успевали отпевать. Многие семьи тогда бежали из города, захватив все самое необходимое, были среди них те, кто говорил, что город проклят. Но все-таки большинство людей не хотели покидать дома. А потом все внезапно прекратилось.

— Как? — удивился Клод.

— Хотя мэр бездействовал, даже когда в городе началась паника и массовая истерия, целое ополчение снарядилось выловить злополучного Лиса. Женщины с детьми не выходили из дома. Окна были затянуты черной тканью в тех домах, где лежали покойники, фонари ночью почти не зажигали. На дорогах устраивали засады, превращая город в настоящий лабиринт. И вот однажды ночью один из охотников уснул с горящим факелом в руках. Факел, естественно выпал, и занялся пожар. Пламя очень быстро охватило деревянные дома на окраине, а спящих людей никто не мог предупредить. Когда они почуяли опасность, стало слишком поздно — люди горели заживо, задыхаясь в собственных кроватях. Кто-то успевал проснуться, но не мог выбраться из горящих комнат. Их крики разносились по всему кварталу, и благодаря им многие еще успели спастись. Но почти половина всех домов выгорела дотла. Смотри!

Клод посмотрел в указанно направлении и замер. За ровным рядом домов вдоль улицы скрывалось пепелище. Огромное пространство, усеянное пеплом и остовами домов. Кое-где сохранились почерневшие стены с пустыми окнами, кое-где виднелись обгоревшие деревья, которые уже пускали новые ветки с зелеными листьями, выглядевшие пришельцами на этой заброшенной земле.

— Мэр закрыл город и приказал начать работы по восстановлению, — продолжал Марк. — Но все дома, построенные здесь, рано или поздно сгорали, и это побережье со временем опустело. Остались лишь самые смелые, — он ухмыльнулся и подмигнул Клоду.

— А что с эпидемией? — спросил Клод, когда пепелище наполовину скрылось из виду, а Марк надолго замолк, будто отмечая конец истории.

— После пожара люди больше не умирали, — тоном, будто это нечто само собой разумеющееся, бросил Марк. — Думаю, все инфицированные, как и сам Лис — если он существовал на самом деле — погибли в том пожаре, и болезнь не распространялась. В такие моменты я даже начинаю верить тем религиозным фанатикам, верующим в очищение огнем. Но вот мы и пришли.

Клод оказался лицом к лицу с обветшалым двухэтажным особняком. Дом поражал масштабами, искусной лепкой барельефов на фасаде, мрамором крыльца и ступеней, тяжелыми дубовыми дверьми, украшенными молотками в виде голов мышей. Вокруг росли кипарисы и стройные молодые клены, которым на вид было не больше пары лет — вероятно, посажены после пожара. Земля еще кое-где носила следы пепла, но в целом это был поросший бурьяном газон, в котором еще проступали камни многочисленных дорожек, убегавших в сад за домом.

— Это одно из поместий графской семьи де Монтрев, — пояснил Марк. — Сама семья давно покинула его, и долгое время дом пустовал. Я нашел его во время патрулей на улицах. Думал, найду каких-нибудь бродяг, но дом оказался абсолютно пуст и относительно цел. Идем, поищем тебе спальню.

Если снаружи поместье выглядело весьма внушительно, то внутри легко было увидеть все признаки запустения и обветшания: прогнившие полы, разбитые стекла, двери сорваны с петель, обои давно выцвели и отстали от стен, свисая клочьями. В гостиной огромная хрустальная люстра разбилась на полу и уже покрылась толстым слоем пыли и паутины. Вся мебель прогнила, была выпотрошена и изломана, местами опалена, будто ее пытались поджечь. Марк умело обходил все препятствия, не обращая на них внимания, будто все еще шел по узким улочкам, а Клод неуклюже следовал за ним, то и дело на что-то натыкаясь или опрокидывая.

Пройдя почти весь первый этаж, они добрались до широкой лестницы, в которой местами отсутствовали ступеньки. Марк легко перепрыгивал через зияющие дыры, обходил самые скрипучие и ненадежные, но его гость был не так проворен. Дважды Клод чуть не провалился, не разглядев в полусумраке дыру и застряв в ней ногой по щиколотку. Еле-еле он добрался до верхней площадки и замер, оказавшись перед краем пропасти — пол почти весь провалился. Каким-то чудом Марк, балансируя на остатках досок около стены, перешел на другую сторону и подошел к одной из дверей. Клод, который всегда боялся высоты, повторить его подвиг не рискнул.