Город Жемчуга - страница 38

не могли увидеть Сухие Небеса, разве что нанесенные на их карты, а не во всем их разнообразии и красоте.

Солнце оказалось почти у него над головой. Неподалеку Арас заметил мерцание света — солнечные лучи танцевали на кварцевых обнажениях. Бенджамин видел Временный город. Он даже летал на планету Вес'хар, побывал в самом Ф'наре. Он восхищался переливающимися отложениями роев мух (их называли тем), остающимися на каждой твердой поверхности, повернутой к солнцу. Бенджамин назвал его Городом Жемчуга. Джош, впервые увидев его, расплакался от умиления. Людей стоило возить сюда лишь ради того, чтобы лицезреть столь неподдельную радость, появляющуюся на их лицах.

Арас даже перестал напоминать им о том, что ни о чем похожем не было написано в их Библии. Ф'нар был всего лишь городом. Но люди хотели, чтобы он оказался чем-то ббльшим.

Вратам Временного города потребовалось времени чуть больше обычного, чтобы опознать Араса и, завибрировав, подняться, чтобы дать тому пройти. Вероятно, его дезоксирибонуклеиновая кислота едва заметно изменилась. С'наататский паразит, должно быть, был постоянно занят, переделывая окружающую среду сообразно своим нуждам. В конечном итоге нити, закрывающие отверстие, распались, и Арас ступил в город — в море отфильтрованного света. Там его ждал юноша, и, судя по его реакции, он никогда не видел никого вроде Араса. Видимо, Местин не объяснила ему, кто может появиться.

— Я пришел повидаться с Местин.

— Она ожидает вас, — отозвался мальчик. — Сюда, пожалуйста.

Арас попытался вспомнить, кого напоминает ему этот мальчик.

— Ты — сын Тилвата. Я прав? — Они шли рядом по коридору, хорошо освещенному, подобно подземным улицам Константина. — Ты вырос больше, чем я ожидал.

Мальчик вежливо покивал. Арасу не надо было напоминать, что его внешний вид вызывал беспокойство у обычных вес'хар. Он действительно отсутствовал слишком долго. Даже его выговор звучал чуждо для них, слова не допускал и изменений, но ритм звучал неестественно.

Местин кратко приветствовала его. Арас почувствовал, что она всячески пытается проверить его, понять, насколько он изменился с их последней встречи. Арас был немного выше нее, но если это и беспокоило ее, она не подавала виду. На всякий случай Арас держал руки за спиной. Лучше будет, если она не увидит его когтей. Он никогда не знал точно, чем может окончиться встреча с теми, кто в прошлом оказывал гостеприимство с'наатат.

— Чайл, — вежливо произнес он и подождал, пока она присядет на корточки, прежде чем откинуться назад, опустившись на колени.

— Итак, ты встречался с кем-нибудь из новых людей? Мы сможем держать их в узде?

— Их всего шестнадцать. Их технология до сих пор ке может позволить им путешествовать в большом количестве.

— Когда-то мы думали то же самое об исенджи.

— Я не предлагаю вести себя неблагоразумно. Единственное, что нам нужно, так это не допустить их контакта с с'наатат. Джош по большей части боится именно этого.

— Джош никогда не пытался договориться с с'наатат. Почему он считает, что они попробуют сделать это?

— Джош верит в то, что после материальной смерти ему предстоит перерождение. Атеисты верят науке, хотя добиваются того же самого — природного бессмертия. По-моему, этим озабочены все люди. Каждый из них в глубине души считает, что он — самый неповторимый и достоин бессмертия. — Арас задавался вопросом, увидит ли его собеседница во всем этом некую иронию или нет, но Местин была чистокровной вес'хар и понимала все буквально, линейно. Арас не был даже уверен в том, что она верно воспринимает концепцию торговли. — Иногда мне становится жаль, что я не могу просветить их.

Местин встала и взяла непрозрачную стеклянную чашу с не-тун джай со стола. Когда лучи света коснулись чаши, Арас заметил тени, скрытые в ее глубине, гнездо яиц, стручок семян. Местин положила угощения перед Арасом, а потом присела, так чтобы ее лицо оказалось с его лицом на одном уровне. Она предлагала ему пищу. Возможно, она чувствовала жалость по отношению к нему. Чем больше времени он проводил среди людей, тем тяжелее ему давалось общение с собственным народом.