Городок сорванцов - страница 8

Владимир Викторович взял слово:

— Да, когда-нибудь настанет время, и у всех ребят мира будут такие палаточные городки, где всем все будет можно… Но неужели вы сейчас будете сознательными и не станете нарушать порядка? А мы сумеем ли построить городок с такими законами, где вас не будут держать на веревочке и бранить? Вон, семиклассники даже курят в уборной. В шестом классе пять пионеров двоечников, а Витя Панкин, вместо того чтобы гвозди дергать, побежал бабочек ловить.

— Витька просто дурак — и все, — заметил Валера Шейкин.

— Пусть в нашем городке будут порядки, как в автобусе без кондуктора, — мечтательно протянула «главная девочка».

В конце концов Владимир Викторович сказал, что он обо всем подумает, обещал ни о чем не говорить ни Евгению Ивановичу, ни воспитателям, но выговорил два маленьких примечания.

Примечание первое: если в городке разразится из ряда вон выходящий скандал, он прикажет горнисту дать четырехкратный сигнал боевой тревоги, объявит ЧП, то есть чрезвычайное положение, и сам будет командовать, сам бранить и наказывать.

Примечание второе: во время купанья закон «все можно» не действует. На реке командует он сам — начальник городка.

Члены совета дружины единогласно подняли руки за оба «примечания» Владимира Викторовича.

На совете дружины рассматривался еще вопрос: как назвать городок?

Пока еще никто не сумел придумать такое название, которое было бы и романтичным и боевым. Название городка — очень важный момент. Решили объявить по всему интернату конкурс на лучшее название.

…Прозвенел звонок. Четыре часа. Ребятам пора было садиться за подготовку уроков. Заседание оборвалось. Мы тотчас же встали и вышли из пионерской комнаты. Владимир Викторович пошел меня провожать.

Мне что-то не очень понравилось это самое «все можно», слишком многое хотят доверить ребятам, распустятся они до последней степени.

Спускаясь вниз по лестнице с Владимиром Викторовичем, я спросил его:

— Неужели ваши дети такие примерные?

— Да что вы, они самые отъявленные сорванцы! — засмеялся он. — Но посмотрим, что из этих законов получится. Впрочем, я ничего не боюсь, буду держать в запасе свои два примечания.

— А какие такие законы были выработаны вами раньше? — спросил я его.

— О! — воскликнул он. — У нас целых четыре мудрых закона, на которых будет держаться вся жизнь в городке… Ну, да долго рассказывать, потом сами узнаете.

На этом мы расстались.

Раньше я просыпался в десять или в одиннадцать. Теперь мне приходилось ежедневно вскакивать в семь. Наскоро проглотив чай, я выбегал из дому.

Жена было испугалась столь разительной перемены в моей жизни, но я ей объяснил, что собираю материалы для будущей приключенческой повести, и она успокоилась.

Вот как проходил мой рабочий день.

Утром, когда все ребята уже сидели за партами, я появлялся в интернате. Евгений Иванович вежливо здоровался со мной и тут же начинал куда-то звонить. Потом Надя, интернатская секретарша, печатала красноречивую бумажку, нарочно оставляя широкие поля со всех сторон для резолюций, потом я ездил по всей Москве. После длительных переговоров, после беготни по, учреждениям, конторам, базам, складам моя бумажка постепенно украшалась разноцветными надписями. С каждой следующей резолюцией росла надежда: «прошу помочь», «на ваше усмотрение», «не возражаю» и, наконец, последняя, самая прекрасная и самая короткая — «выдать!».

Я звонил в интернат: «Пришлите четырех мальчиков туда-то!» Это означало — нам дают во временное пользование четыре палатки.

А однажды мне посчастливилось, и я вызвал сразу шесть мальчиков.

После обеда я снова приходил в интернат. И с каждым днем все больше втягивался в деятельную подготовку к строительству полотняного городка.

Ежедневно с двух до четырех пятиклассники отправлялись «заготовлять лес». И постепенно весь двор интерната заставился аккуратными штабелями бревен, досок, брусьев и фанерных листов.

Убедившись, что «леса» набралось много, Владимир Викторович предложил ставить палатки не на землю, а на специальные щиты, сколоченные из досок и поставленные на круглые катки. Таких щитов нужно было шестьдесят восемь штук — по два на каждую трехместную палатку.