Горы и этажи - страница 5
— Убежал! — вскрикивает Ваня. — Только хвост мелькнул.
— А кто это был? — испуганно спрашивает маленький Санька.
— Наверно… окапи! — заявляет Ваня. — Окапи всегда прячется. В самой гуще, где потемнее. Его знаете как трудно увидеть!
— Какой это зверь — окапи? — недоверчиво спрашивает Сережа.
— Да в кино-то про джунгли видел? Мы же вместе смотрели.
— А он здесь не водится. То африканская вроде косуля.
— Может, и здесь завелся. Тише! Слышите?
В сухих листьях, устилающих землю, и правда прошуршало. Все замирают.
— Змея! — шепчет Ваня. — Может быть, самая главная. Глава всей змеиной семьи!
— Если тут их семья, я боюсь, — признается Санька.
— Так она уже уползла, — успокаивает его Ваня и кричит: — Не будем бояться, следопыты!
Издавая победные вопли, мальчишки вырываются из чащи на аллею. Навстречу идет человек в светлом костюме с фотоаппаратом через плечо.
— Дяденька экскурсант, который час? — спрашивает Сережа.
Человек смотрит на ручные часы:
— Три часа.
Ваня меняется в лице, растерянно моргает.
— Я обещал прийти сразу после школы, — говорит on упавшим голосом и в панике озирается по сторонам: — А где…
Да вон он — валяется на тропинке, только что покинутой еще никем не открытым зверем! Не потерялся школьный портфель — громадная удача!
Без оглядки бегут ребята через оливковые рощи, мимо клумб с поздними гладиолусами, проскакивают между темными кипарисами, перепрыгивают через кактусы. До свиданья, джунгли, пампасы и тайные тропы!
— Где же ты был, Баня? Это просто невозможно! Начало четвертого, а уроки кончаются без пятнадцати час.
Ваня виновато смотрит на бабушку:
— Я забыл…
— Что ты забыл?
— Что надо сразу вернуться домой.
— Ох, Ваня, Ваня! И как ты еще голову не забыл где-нибудь на сучке орешника? Мой руки и садись обедать. Живо! Хорошо бы успеть выучить уроки до маминого прихода…
Да, хорошо бы. Это Ваня понимает и торопливо трет руки под рукомойником у крыльца. Немножко воды бросает себе на нос: чтобы как-то загладить вину, вымыл лицо.
Бабушка только на днях приехала к ним в гости. Без бабушки Ваня учил уроки с мамой, когда та возвращалась с работы. Посмотрев, как это у них происходит, бабушка сильно расстроилась.
Вот как идет у них дело.
Мама садится возле Вани и смотрит, как он пишет. Не проходит и минуты — мама начинает кричать:
— Ну, что ты пишешь, негодный! Ты что, не видишь линеек? Я же тебе показывала, как надо!
— Я нечаянно, — говорит Ваня.
— Да держи ты ручку по-человечески! Перо у тебя не пишет, а только скрипит.
— Ну ты-ы! — сердито и жалобно тянет Ваня. Это он ругает перо. Но мама принимает на свой счет:
— Это еще что за «ну ты»? Научился у своих мальчишек. Чтобы я такого не слыхала! Разве это буква «эм»? Это верблюд, а не буква «эм»!
Ваня начинает плакать. Крупные слезы падают на тетрадку. Мама промакивает их промокашкой.
— Сейчас же перестань! Нет, я заставлю тебя хорошо учиться!
Ваня плачет громче.
— Не кричи на него, — говорит бабушка. — От этого он хуже соображает.
Серо-синие, как у Вани, глаза мамы темнеют от гнева:
— Не смей делать мне замечания при ребенке!
Бабушка вздыхает и отходит в сторонку. Всхлипывая и шмыгая носом, Баня продолжает выводить буквы, от одного взгляда на которые мама выходит из себя. Но все, даже самое скверное, имеет конец. Худо бедно — уроки приготовлены. Мама сажает Ваню к себе на колени, целует его, нежно шепчет в самое ушко:
— Детиха моя! Лягушонка длинноногая!
Крепко-крепко прижимается Ваня к маме. Он так ее любит! По вечерам, когда на улице уже темно, мама подолгу читает ему книги. А сколько интересного она рассказывает Ване обо всем на свете! Да и без чтения мама — это мама. Но уроки, конечно, лучше учить, пока она еще не пришла с работы…
Накормив Ваню, бабушка тщательно вытирает стол, застилает его чистой газетой. Ваня раскладывает букварь, задачник и тетрадки.
— Что ты будешь учить прежде всего?
— Конечно, самое трудное. По письму. Нам задано написать три строчки большой «м», три строчки «Мура» и три строчки «Лара».
— Порядочно, задано. Ну, пиши. Вот здесь начинай, на этой строчке. И хорошенько следи за линейками. Чтобы никуда не вылезать.