Горячее сердце, холодный расчет - страница 13

— Не шевелитесь, — велела Марго пострадавшему и интимным жестом прижала полотенце к его штанине.

Он послушно застыл, а Ритка подняла на него глаза. «Мама родная, что я делаю?» — мелькнуло где-то глубоко в ее сознании. В его синих глазищах, обрамленных пушистыми ресницами, плескались всполохи пламени. Ритка тихонько выдохнула и, чтобы не сгореть в них заживо, похлопала ресницами.

— Вы уверены, что это поможет? — спросил он изменившимся голосом.

— Нет, но сменить брюки вы прямо здесь не сможете. Верно?

— Абсолютно.

— Тогда должна же я хоть как-то загладить перед вами свою вину?

И она приложила салфетку ко второй его штанине, чувствуя сквозь тонкую ткань его мускулистое тело.

— Несомненно, должны, — выдохнул он.

Тогда она отшвырнула ненужные бумажки, освобождая руку.

— Маргарита Алексеевна, — представилась она.

И, хотя они стояли почти впритык друг к другу, Марго умудрилась всучить ему свою ладонь для рукопожатия. Сзади раздался скрежет зубовный: это секретарша оценила виртуозность ее маневров.

— Самуил Витт.

Просто и со вкусом!

— Очень приятно, — промурлыкала она.

— И мне тоже очень приятно.

— Уже приятно? — сделав акцент на первом слове, спросила она.

— Уже очень приятно, — засмеялся он.

Нет, этот раритет хотелось немедленно заполучить в личную собственность, посадить его в сейф и вытаскивать только по праздникам. Нет, это не мужчина, а дьявол-искуситель!

Неожиданно что-то заскрипело, и селектор поведал секретарше таинственный приказ начальства на тарабарском языке. Удивительно, но референтша владела этим странным наречием, потому, прокашлявшись, она важно произнесла:

— Простите! Это вы — Маргарита Алексеевна? Вас просят зайти.

— Ну, если просят, — игриво улыбнулась Маргарита Алексеевна сногсшибательному Сатиру, — то я, пожалуй, пойду. Вам же все равно в таком виде никуда не деться?

— Это вы правильно заметили. Посижу здесь. Обсохну. Вас подожду, — многозначительно доложил он. — И потом, вы так ловко управились с моими брюками, что кому-то другому я и доверить их побоюсь.

— Совершенно правильное решение. Я бы на вашем месте именно так и поступила.

— Хм-хм, — прокашлялась секретарша за своим столом. — Не могли бы вы все-таки пройти к директору?

— Уже иду, — успокоила Марго девицу.

Чувствуя на себе восхищенный взгляд Самуила, Марго вплыла в кабинет, вильнув на прощание бедрами. Получи, фашист, гранату! Последним, что она уловила, был приглушенный вздох восхищения. Эх, зря　она юбку не надела!

Ничто так не подымает собственную значимость в глазах женщины, как признание мужчиной ее женской притягательности. Поэтому Сергей Саркисович пал к Риткиным ногам, как плохо охраняемый бастион. Армянин по крови и сути своей, он тут же уловил исходящую от нее сексуальность. Не зная, что эта самая сексуальность разыгралась после общения Риты с Самуилом Виттом, он принял удар на себя и поплыл, одурманенный, по течению. Он просто не мог не отозваться на такой всплеск эмоций и внимал ее словам, пожирая Риту глазами.

Марго летела на всех парусах по волнам бурной фантазии, приписывая себе невероятные заслуги в сфере достижений ландшафтного дизайна, сыпала терминами и именами «своих» заказчиков. Туманно намекала на необходимость возвращения в родной город и желание продолжить карьеру, столь удачно начатую в Москве. И все это — с обязательным применением женских уловок: она поправила волосы, коснулась косыночки на шее, повела плечом, облизнула губы, закатила глаза…

Через десять минут господин Симонян буквально плавился от счастья, радуясь тому, что она избрала в качестве плацдарма для своего дальнейшего карьерного роста его фирму. И заявил, что он с радостью предоставит ей возможность «творить прекрасное» на территориях его клиентов.

Итак, Марго оказалась принятой на работу и уже с завтрашнего дня могла приступать к исполнению своих функциональных обязанностей. Ура! Да здравствуют женские чары!

Из кабинета высокого начальства она вышла гордой поступью победителя, но здесь ее ждало величайшее разочарование. Самуил Витт исчез. Она чуть не упала от неожиданности, так как была уверена, что он стопроцентно ее дождется. И Ритка непременно поискала бы его под столом, в шкафу и за креслом, если бы не ехидная ухмылка на лице секретарши. «Что, съела?!» — неоновыми буквами сияла надпись у нее на лбу.