Горячий доктор - страница 4

— Простите, на днях моя девушка заставила меня посмотреть его, и это помогло мне расставить приоритеты. — Он начинает размахивать руками, рассказывая сюжет: — Есть этот ужасный босс, который терроризирует весь офис. Главная героиня считает, если она долгое время проработает с этим боссом, то сможет устроиться туда, куда захочет.

Он слишком тупой, если думает что я «ужасный босс», который «терроризирует офис». Если бы он не увольнялся, это сделал бы я.

— Ближе к делу.

— Ох, хорошо, конечно. Дело в том, что… я не могу этого сделать. Стресс на этой работе больше, чем я могу вынести. У меня язва желудка. Начинается нервный срыв. — Теперь, как никогда, я обеспокоен тем, что он собирается испачкать мой ковёр. — Я не сплю. Моя девушка поставила ультиматум: я ухожу с медицинского центра Новой Англии, или она уйдёт от меня. Я думал, сделать это перед Новым годом, но он через несколько месяцев. Поэтому… — он делает паузу и смотрит в пол, — я предупреждаю об увольнении за две недели.

За ним появляется мой секретарь с досье в руках, а это значит, мой следующий пациент здесь — семилетняя девочка по имени Фиона. Через несколько минут я присоединюсь к ней и её родителям в конференц-зале для обсуждения сложной процедуры, которая уменьшит боль и страдания, которые она терпит с рождения из-за серьёзного искривления позвоночника.

У меня нет времени на Кирта и его язву желудка. Я встаю, чтобы забрать досье.

— Они уже в конференц-зале, — серьёзным голосом говорит секретарь.

— Спасибо, Патриция.

Она поправляет очки на переносице и метает кинжалы в затылок Кирта, а это значит, она слышала часть его речи, и та ей не понравилась. В отличие от него она верная. Она работает со мной с самого начала.

Кирт в недоумении, когда я оставляю его стоять там и иду в конференц-зал.

— Доктор Рассел, доктор Рассел! Вы же дадите мне хорошую рекомендацию? — кричит он на весь коридор. — Я же был хорошим ассистентом?

Я не отвечаю ему, потому что уже перелистываю досье Фионы, заново просматривая рентгеновский снимок и компьютерную томографию, которую изучал последние несколько дней. Ей отказали четыре доктора. Искривление ее спины достаточно серьёзное, поэтому процедура может оказаться трудной даже для лучших детских спинальных хирургов в мире. К счастью для неё и её родителей, я один из них.

Открываю дверь и вижу родителей Фионы, сидящих за столом с выражением страха и опасения на лице. У её матери темные круги под глазами. Её отец держит жену за руку, и когда я вхожу, дважды сжимает её ладонь. Фиона сидит рядом с мамой, утонув в большом кожаном кресле, танцуя маленькой куклой на коленях.

Она сидит, прислонившись к одному подлокотнику на кресле, но когда видит меня, старается сесть прямо. Глубокое хмурое выражение появляется на ее пухленьком личике. Когда я вижу эту маленькую борьбу, понимаю, что должен это сделать, даже если это убьёт меня. Она заслуживает, чтобы за неё боролись, и если Кирт такой слабак и не может это сделать со мной, я найду того, кто сможет.

***

Я работаю в Медицинском центре Новой Англии пять лет. Когда только начинал, я закончил не один, а два гранта на изучение. Первый — комплексная хирургия позвоночника и второй — детский сколиоз. Даже после всех этих тренировок мне пришлось многому научиться. Некоторые скажут, мне еще надо учиться. Большинство моих коллег думают, что я наивный, беру на себя слишком много.

В нашем отделе четыре спинальных доктора, я единственный, который работает с детьми. И сейчас, когда я иду на обед, они сидят за одним столом. В основном они делают спондилёз у взрослых, операции, которые делаются за два часа, позволяют работать четыре дня в неделю и играть в гольф.

Они машут мне рукой, и я внутренне стону. Я знаю, что сейчас произойдёт. У меня нет сил на их дерьмо «мужского клуба» сейчас.

— Слышал, от тебя опять уходит помощник, Мэтт? — говорит доктор Годдард. Ему около тридцати, он почти мой ровесник, но на этом наше сходство заканчивается. Он в хирургии только ради денег и репутации. Он носит футболки―поло. Водит красное Порше. Его жена похожа на накаченную куклу.