Горящая тень - страница 12
Сегодня пир, а значит, все жилища опустели. Только сорока скачет по камням. То, что девочке нужно! Но как спуститься без лестницы?
Обхватив одной рукой бычий рог, Пирра перегнулась через край стены и глянула вниз. Заметила прямо под собой окно. Если выгнуться вот так, может быть, получится…
Знакомый голос позвал ее по имени. Пирра обернулась. В открытой галерее стоял Усерреф. Раб прирос к месту от ужаса.
– Пирра, ты что вытворяешь?
Девочка сердито прижала палец к губам: еще не хватало, чтобы Усерреф поднял шум! Отвернулась и стала дальше размышлять над планом побега.
Cорока, скакавшая среди камней, исчезла. На ее месте стоит женщина с копной нечесаных темных волос. На виске сверкает одна-единственная белоснежная прядь. Туника у незнакомки рваная и вся в пыли. Но взгляд у бродяжки повелительный и суровый, и смотрит она прямо на Пирру.
Девочка невольно отпрянула, поскользнулась и повисла, отчаянно вцепившись в рог. Ноги болтались в воздухе над открытой галереей. Пирра попробовала упереться в стену, но подошвы сандалий только соскальзывали с гладко отполированного гипса.
– Держись! – крикнул Усерреф. – Я бегу! Все, можешь отпускать! Я прямо под тобой! Не бойся, поймаю!
Пирра еще раз попыталась вскарабкаться обратно на стену. Бесполезно.
– Пирра! Отпускай!
Девочка стиснула зубы и разжала пальцы.
– Хватит дурака валять, – сердито шептал Усерреф, ведя Пирру обратно в ее покои. – Попадешься – Великая в порошок сотрет!
– Напугал! – огрызнулась Пирра. – Хуже, чем есть, не будет! Меня и так через три дня на край света сошлют! А там выдадут замуж за человека, которого я в глаза не видела!
– Это твой долг…
– «Долг», – свирепо передразнила Усеррефа Пирра.
Они вошли в ее покои. Пирра ничком рухнула на кровать и принялась яростно теребить тонкую шерстяную ткань покрывала. На красном фоне вышиты синие ласточки. Покрывало пропахло дымом от лампы. Запах неволи.
– Вот именно – долг! – не сдавался Усерреф. – Твоя мать – Верховная жрица. Все, что делает Яссассара…
– Знаю – ради блага Кефтиу. В прошлом году хотела обменять меня на груз меди, а в этом ей олово понадобилось. И все ради блага Кефтиу.
Пирре почти тринадцать, но всю жизнь она провела взаперти, в Доме Богини. Через три дня ее отправят далеко, за Море, и снова запрут – на этот раз в чужой, незнакомой крепости. Там Пирра останется до конца своих дней.
Усерреф сердито мерил шагами комнату.
– От твоих планов побега рехнуться можно! Один глупее другого! Сначала подкупила водоноса. Потом спряталась в пустом кувшине для оливок. Это еще куда ни шло, но к днищу колесницы прицепиться!..
Пирра яростно набросилась на очередную вышитую ласточку. Когда Усерреф перечислял вслух ее «подвиги», все они и впрямь звучали как детские игры. А ведь он даже не упоминал о том, как Пирра училась выживать в дикой природе. Целыми днями крутилась в поварне и наблюдала, как рабы потрошили рыбу. Кряхтя, поднимала массивную алебастровую лампу – так Пирра укрепляла мускулы. Разбрасывала по полу раковины и топталась по ним босиком, чтобы ноги огрубели. Даже подкупила стражника, чтобы научил обращаться с лошадьми.
А толку никакого.
Единственное, чего Пирре удалось добиться, – сорвать помолвку с македонским вождем, которого мать прочила ей в женихи. К встрече с его посланником Пирра подготовилась основательно. Вывалялась в ослином навозе, подкрасила шрам на щеке хной, а как притворялась безумной – одна дикая улыбка чего стоила! В наказание мать всю зиму запрещала топить в покоях Пирры. Но это пустяки: гораздо хуже то, что из-за нее Усерреф получил двадцать плетей.
– Неужели так трудно смириться со своей судьбой? – вскричал Усерреф. – Довольствоваться тем, что имеешь?
Пирра огляделась по сторонам – и, как всегда, грудь сжалась так, что стало нечем дышать. Потолочные балки из кедра давят тяжким грузом, стены без окон напирают со всех сторон. От пола из зеленого камня веет могильным холодом, а массивные колонны, обрамляющие дверь, напоминают суровых тюремщиков.
– Здесь нет ничего настоящего, – пробормотала Пирра.
Усерреф в отчаянии всплеснул руками:
– Ну и как тебя понимать?