Горящие сердца - страница 14

стр.

Ариубат не хочется вставать. Она лежала и вспоминала все, что случилось ночью. Кажется, напугала бабушку. Как теперь показаться ей на глаза? А письмо так и не написала...

Ариубат откинула было одеяло, но тут вошла бабушка.

— Ариу, детка, как ты себя чувствуешь?

Девушка вскочила с постели, крепко обняла старушку.

— Очень хорошо я себя чувствую! Нигде ничего не болит.

— Аллах с тобой, ночью я до смерти перепугалась.

Но Ариубат больше не хочет ничего слышать о вчерашнем. И, словно догадавшись о том, что творится у нее на сердце, бабушка умолкает и направляется к двери. Ариубат одевается.

Во дворе вдруг отчаянно закудахтала курица-наседка. Ариубат глянула в окно. Ах ты! С неба камнем падает коршун, мгновенно подхватывает с земли маленький желтый комочек и стрелой уносится ввысь. Бедная квочка металась, кричала, хлопала крыльями — да поздно. Напуганные цыплята жались к матери и только один, отброшенный в сторону, беспомощно барахтался у крыльца.

Все случилось так быстро, что Ариубат не успела ничего сделать. Девушке до слез жаль пушистого желтого цыпленка. Только вылупился из яйца, грелся на солнышке, клевал какие-то крошки — и вот уже нет его на свете. Какое, должно быть, несчастье — родиться слабым и неразумным. Налетит какой-нибудь коршун — и поминай как звали!

Стоявшая у порога бабушка тоже видела разыгравшуюся во дворе мгновенную драму, но отнеслась к ней спокойно.

— Не заметила, куда улетел разбойник? — спрашивает она у внучки. — Проголодался, видно, вот и осмелел.

Но Ариубат успела увидеть лишь огромную тень птицы, скользнувшую по камням.

— Ты, бабушка, как будто жалеешь этого вора, а мне цыпленка жаль. Вон у Шаваевых во дворе собака, к ним коршун не залетит. И нам надо сторожа завести.

— Не люблю я собак, — отвечает старуха, бросив недовольный взгляд на соседский забор. — Скажи лучше, ты почему коршуна не прогнала?

— Не успела.

Ариубат пора собираться на работу. Умывшись, она входит в дом. Прохладный ветер колышет занавески, солнечные лучи с пола перебираются на стену — утром время летит быстро.

— Что подать на завтрак, Ариу?

Ариубат обнимает бабушку и усаживает за стол.

— Сядь, родная, посиди, я сама все приготовлю. — И зажигает газовую плитку.

Сколько уж времени прошло, а бабушка до сих пор все дивится этому чуду — газовой плите здесь, в горах. Вспоминаются ей старые, темные дома, сырые жилища, стены которых были всегда покрыты толстым слоем копоти. То и дело, бывало, дрова и кизяк не разгораются, шипят, дым ест глаза... Грех вспомнить: торопишься, дома гости, нужно их поскорее накормить, а ты никак очаг не разожжешь — хоть умри на месте! То ли дело теперь: не успеешь посуду на стол поставить — все уже кипит на плитке. Правду говорят люди: никто не уйдет из жизни, не испытав всего, что ему судьбой положено. Пусть приезжают гости — милости просим. И за водой не надо далеко ходить, а уж за дровами — тем более...

Задумалась бабушка; она следит за быстрыми и легкими движениями Ариубат, и старое сердце радуется. Белая кофточка ловко облегает стройный девичий стан. Белые босоножки — Ариу ступает в них, как на пружинах. Щеки разрумянились — день теплый, а тут еще плитка горит. Внучка варит кофе. Вот она разлила его по чашкам, одну себе, другую — бабушке и села к столу.

— Попробуй, бабулечка, хорошо получилось? — спрашивает она, намазывая хлеб маслом.

— Хорошо, внученька, все у тебя получается хорошо.

Две женщины — старая и молодая — сидят за столом.

Им уютно вдвоем. Маленькими глотками прихлебывает бабушка кофе. Покупного печенья, с которым пьет кофе внучка, она есть не станет.

— Да ешь ты, бабушка, печенье, слово даю, что его не на сале пекут, а на сливочном масле!

— Откуда ты знаешь? А если у них сливочное масло кончится? Не останавливать же из-за этого машину.

Ариубат смеется. Этот разговор повторяется у них каждое утро... Через несколько минут девушка уходит.

«Как приеду в библиотеку, сразу сяду писать Асхату», — думает Ариубат по дороге на работу. Нужно отправить письмо с автобусом, который идет в Нальчик. Назиру отдавать не стоит — он может всем рассказать.