Горящие сердца - страница 22

На другой день, в перерыве между лекциями, подводит ко мне товарищ незнакомую студентку. Она, между прочим, из Дагестана. Девушка эта говорит мне: «Извини, пожалуйста, но это из-за меня ты вчера попал в смешную историю». Я ничего не понимаю, а тайна моего супа объяснялась, оказывается, очень просто. Картошку я очистил, промыл, нарезал и положил в глубокую тарелку. А эта девушка собиралась варить компот из свежих груш, и они, нарезанные, тоже в тарелке лежали. Она куда-то вышла, а я, понимаете, тарелки перепутал. Кажется, не я один виноват, а смеялись надо мной чуть не год.

Геологи посмеялись.

— Держу пари, что ты на дагестанку засмотрелся, потому и перепутал все, — поддразнивает Валя Николая.

— Нисколько я не засмотрелся, а просто она подсунула мне тарелку да и все!

— Ты не ври лучше! Витал в облаках, и тебе было не до супа. Хорошо, что вообще кастрюлю свою не отнес куда-нибудь в чужую комнату. Правда, Борис Петрович?

— Правду я никогда не называю неправдой, Валюта, — поддержал ее Борис Петрович.

— Будь по-вашему, — сдается Николай. — Вас двое — я один...

Солнце село, и на темно-голубом небе начали проступать редкие звезды. Ущелье ненадолго погрузилось во мрак. Но вскоре вокруг просветлело — взошла луна и своим таинственным светом зажгла высокие лампады горных вершин. Звезд на небе все больше и больше, и вот уже небо, как огромный сверкающий шатер, раскинулось над головой. Все молчали, очарованные красотой ночи...

Тишину неожиданно нарушил Борис Петрович:

— Как ты думаешь, Валя, если к нижнему краю полумесяца подвесить ведро, наполненное водой, выльется вода или нет?

Валя вздрогнула, повернула к Потапову бледное от лунного света лицо с расширенными глазами. Мысли ее были, видимо, где-то далеко. Она ответила не сразу.

— Нет, по-моему, не выльется. Только зачем вам на месяц ведро вешать?

— А вот дадим Николаю полное до краев ведро и пошлем вон на ту высокую гору. Заберется на вершину, обождет немного, пока месяц поравняется с горой, и быстро повесит ведро. А, Валюша?

— Ну, если бы он оказался таким героем... — Валя запнулась.

— Что тогда?

— Я тогда накормила бы его хорошим картофельным супом. Нет, серьезно, Борис Петрович, к чему вы это?

— К тому, что если бы Колин поход увенчался успехом, это означало бы, что весь месяц будет хорошая, сухая погода. Такая примета есть: если полумесяц изогнут настолько, что к его краю как будто можно подвесить ведро с водой и эта воображаемая вода не прольется — значит, целый месяц не будет дождей...

— Что ж, проверим на собственном опыте. Дожди нам сейчас ни к чему, — замечает Николай.

Все поднимаются. Пора спать. Завтра снова ранний подъем, новые поиски, новые надежды...

Каким бы жарким ни было лето, утром в горах всегда прохладно. Первым, как обычно, просыпается Борис Петрович. Закончив несложные приготовления к завтраку, он будит своих молодых товарищей, которым, разумеется, очень не хочется вылезать из спальных мешков. «На зарядку становись!» — командует транзистор... Потом — бегом к горной речушке; холодная вода вливает бодрость в разгоряченные тела. Вот и завтрак закончен — пора в дорогу. Сегодня им предстоит трудное восхождение на Коргашинли-Тау — Свинцовую гору.

С рюкзаками за плечами, в темных очках и широкополых белых шляпах геологи медленно поднимаются. Впереди — Борис Петрович, за ним — Валя, Николай замыкает шествие. Идти становится все трудней; чем круче подъем, тем меньше разговоров. Последний отрезок пути идут молча, тяжело опираясь на ледорубы...

— Валя, гляди! — И Николай показывает на огромный камень, нависший над ущельем по ту его сторону. — Что он тебе напоминает?

Валя на минуту останавливается.

— Настоящий конь, приготовившийся к прыжку. Вот-вот перемахнет через ущелье... Сколько же это времени должно было пройти, чтобы дожди и ветры так его обтесали?

— Восемь часов шесть минут, — отвечает Коля, взглянув на часы. Видимо, он не расслышал Валиных слов.

— Какой ты точный! — усмехается девушка.

Добравшись до места, скинули рюкзаки и присели немного отдохнуть. Николай рассматривает Валю. Она сильно загорела, и это ей очень идет. Смешно: вначале она приклеивала к носу листик, чтобы уберечься от загара. Какая она красивая, черт возьми! Догадывается она об этом или нет?..