Целыми днями и ночами летал теперь Горыня. Он научился изменять геометрию крыла и стартовал почти с места. Черной точкой он скрывался в тучах, чтобы потом с леденящим кровь свистом и ревом обрушиться вниз и затормозить у самой земли. Он сам придумал «мертвую петлю», «бочку» и другие фигуры высшего пилотажа.
— Покатай старика, Горыня! сболтнул как-то Федул и тотчас испугался и передумал, но было поздно.
С тех пор они летали вместе. Старик приспособил старое кресло в пасти средней головы, купил защитные очки и мотошлем. Он командовал сам себе: «Не курить! Пристегнуть ремни!». И они летели.
Однажды они увидели большой самолет. И поняли, что самолет падает.
— Жми, Горыня! — закричал Федул.
Впервые они летели с такой большой скоростью. Тонкие перепонки крыльев вибрировали, угрожая вот-вот лопнуть. И Горыня подставил широкую спину под фюзеляж.
Ему не хватило сил погасить скорость самолета. Он смог только задержать падение и выбрать подходящую поляну.
Самолет накренился, зацепился крылом за деревья и остановился. Взрыва не произошло.
Люди выбирались из него, помогая друг другу, и видели под ногами что-то мягкое, подрагивающее, теплое. Горыня лежал под самолетом с разорванным брюхом, из ноздрей еще поднимались легкие струйки дыма.
— Фу, какая мерзость! — сказала молодая женщина, старательно обходя черную, пахнущую смертью лужу.— Куда это мы вляпались?
Люди нервно смеялись, оправляясь от страха, с любопытством рассматривая невиданное чудище, раздавленное самолетом. Снова смеялись и не понимали, почему плачет худой старик в мотошлеме.