Господа, это я! - страница 14
— Да. Ну, а что подсказывает твоя интуиция?
— Симуляция. Нужно притвориться душевнобольным. Мое предложение чудовищно, но это единственное спасение. И прежде всего надо узнать: выдержит ли Камо?
— Я готов был услышать о нападении на тюрьму целой армии, но только не об этом, — прервал его Ленин.
— Я верю в Камо, — с трудом произнес Красин, — Пытка будет страшная, но я верю.
— Немыслимо.
— Знаю. Надо попытаться, — продолжал Красин. — У Камо великолепное, завидное здоровье и большой запас физической силы. Ведь он ни разу в жизни не курил и не злоупотреблял спиртным. Во время наших встреч он обычно произносил тост со стаканом молока.
— Как вы смотрите на кандидатуру Оскара Кона в качестве адвоката Камо?
— Вполне одобряю. Вряд ли можно подыскать более подходящую кандидатуру.
— Этим вопросом занимается Мартын Николаевич[8]. Он выехал в Берлин и наверняка встретился и передал мои приветы Карлу Либкнехту. Ты тоже должен поехать в Берлин и во что бы то ни стало повидать Камо.
— Постараюсь.
В Берлине при содействии Мартына Лядова и по поручению и просьбе лидера немецких коммунистов Карла Либкнехта Оскар Кон согласился взять на себя защиту Камо. Он сумел убедить Камо непременно последовать совету Красина, иного выхода не было.
Присяжный поверенный, переводчик Клевминский, сидя между ними, диву давался, как они так быстро поняли друг друга при первом же свидании.
Немецкие коллеги в Берлине пока не выяснили личность заключенного, умудрившегося приобрести «адскую машину», одну из прежних военных тайн французской армии. Достаточно было и этого факта, чтобы обвинить его как анархиста-террориста. По всей строгости немецких законов.
Между Берлином и Петербургом завязалась оживленная переписка.
Необходимо было выяснить, кто он, Дмитрий Мирский.
25-го ноября в Тифлисе управляющий австро-венгерского консульства фон Фильтхейм облегченно вздохнул, получив из Берлина фотокарточку Камо. Он немедленно телеграфировал в Берлин: «Арестованный в Берлине индивидуум, фотокарточка которого препровождается обратно, не является австрийским подданным Дмитрием Мирским, а, по всей вероятности, это — занимающийся революционными происками армянин, русский подданный».
Подлинный Дмитрий Мирский проживал в Тифлисе и был взят под арест сразу же после берлинской шумихи.
Чиновник особых поручений V класса при департаменте полиции Савицкий и товарищ прокурора судебной палаты Петербурга Корсак не пожалели сил, чтобы найти связующие звенья между обоими Мирскими, но, тщетно.
— Дмитрий Иванов Мирский? Австрийский подданный, двадцати лет, бывший студент бухгалтерских курсов, ныне канцелярский служащий?
— Да, а вы уже успели по косточкам разобрать мок биографию, — с иронией прозвучали слова Мирского в Метехской тюрьме предварительного следствия. — Это я и есть.
— Скажите, пожалуйста, каким образом ваш паспорт № 193–1302 очутился в Берлине у заключенного лже-Дмитрия Мирского?
— Спросите об этом у того, в кармане которого обнаружен паспорт. Я совершенно не в курсе.
— У вас второй паспорт?
— Да.
— Выданный вам двадцатого августа сего года?
— Да. В этот день я явился в австро-венгерское консульство в Тифлисе и попросил выдать мне новый паспорт, поскольку прежний под номером 262 исчез из дома. А новый паспорт был нужен, потому что я срочно должен был выехать в Галицию по делам страхового общества. В консульстве я показал напечатанное в газете «Кавказ» объявление об утере паспорта и получил новый. Вы удовлетворены?
— Благодарю вас.
— В таком случае я прошу ускорить мое освобождение.
— Значит, вам не известно, как пропал паспорт?
— Если б не поймали этого берлинского «австрийского подданного», я, наверное, до сих пор не знал бы, где мой паспорт.
— Вы говорите правду?
— А зачем мне лгать? Могли бы вы доказать, что я сам отдал ему паспорт? Нет. В чем же дело?
— Постойте, господин Мирский. Вы не знакомы с жителем города Гори Сименом Аршаковичем Тер-Петросяном? В уголовном мире и в кругу социал-демократов он известен под кличкой «Камо», «Камо-сомехи»[9]. Он видный деятель русской социал-демократической рабочей партии и бандит-террорист.