Господа гусары, молчать! - страница 15

После нескольких неудачных попыток поругаться Алена решила взять его измором. Вести себя как последняя сволочь, пока у него не лопнет терпение. Вывернуть все так, чтобы он сам послал ее туда, куда не забирался ни один… альпинист. Только тогда может сработать. Потому что, когда он остынет и придет мириться, можно будет с чистой совестью захлопнуть перед носом дверь: «Нет, дорогой, доктор сказал «в морг» — значит, в морг».

Правда, в последний момент Алена все-таки малодушно дрогнула. Могла просто не прийти, но все-таки отправила СМС. А потом не брала трубку, когда Олег начал звонить. Шесть раз подряд.

В клуб они со Светой пришли задолго до открытия. Замерзли, дожидаясь на улице, но попали без проблем. И даже столик удалось отхватить, хоть и в дальнем углу. Когда началось выступление танцоров, Светка активно начала действовать ей на нервы своими стонами, вздохами и закаченными на лоб глазами.

— Слушай, — не выдержала Алена, — хватит уже! Тебе, смотрю, реально крышу снесло. Не могу понять, то ли раньше все твои девственные бредни были полной шляпой, либо ты сейчас гонишь.

— Да ты посмотри только на него, какой мужик!

— Ничего в нем нет особенного. Остальные вон ничем не хуже, он даже не солист. Ну да, танцует — и что?

— Что б ты понимала! — обиделась Света, но замолчала.

После выступления она расплатилась за кофе и потащила Алену к служебному коридору.

— Слушай, на это я точно не подписывалась, иди одна, — уперлась Алена.

— Девочки, вы куда? — преградил им дорогу охранник.

— К Карпову, из балета, — нагло заявила Света. — Он нас ждет.

Поколебавшись, охранник отошел в сторону, и Света уцепилась за руку Алены, как будто рак клешней. Они дошли уже почти до дверей гримерки, и тут сзади послышались шаги. Света обернулась, прошипела: «Черт!» и резко затащила Алену за угол.

Стук в дверь, кто-то вышел, смутно знакомый голос сказал: «Как бы… Иван — Лиза». И тут Света, не выдержав, выскочила выяснять отношения с сестрицей. Не могла до дома подождать. Алена высунулась за ней — и встретилась взглядом со Стасом…

— Пойдем, — подмигнул он, и они поспешили к выходу. Оделись в гардеробе и вышли на улицу.

— Не стыдно? — с усмешкой спросил Стас. — Бросила подругу.

— Ничего, дело семейное, разберутся, — наморщила нос Алена.

— Что это вообще было?

Она, как могла, объяснила, Стас расхохотался.

— Похоже, мы оба решили получить звездочку в табель. Сделали доброе дело, а ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Так нам и надо, чтобы варежку не разевали. Тебе куда?

— На метро.

— Ехать куда?

— На «Черную речку».

— Хочешь, подвезу?

— Ты на машине? Хочу, — кивнула Алена.

Они прошли немного по улице, и Стас остановился у темно-синего «Соляриса». Пискнула сигнализация, мигнули фары.

— Садись.

Алена чуть помедлила, как будто ждала, что он откроет ей дверцу, но Стас обошел машину и сел за руль. Она юркнула на пассажирское место, зябко поежилась.

— Замерзла? — Стас включил подогрев сидений, музыку.

— Симпатичная машинка, — сказала Алена.

Стас взглянул на нее, слегка сдвинув брови, но промолчал. И только вырулив от поребрика, заметил:

— Неплохая. Но сейчас я бы ее не купил.

— Почему?

— Знаешь, есть несколько пород машин, — он так и сказал: «пород», — которые у водителей идут за диагноз. И лярва в том числе.

— Лярва? — удивилась Алена.

— «Солярис». Их обычно покупают такие… — он пощелкал пальцами, — в общем, без башки в голове. Но с дешевыми понтами.

— Ты так интересно говоришь…

Алена согрелась, но легкий озноб не прошел. Ощущение было странным — смутно, неуловимо знакомым. Как забытый сон. Она поглядывала на Стаса и чувствовала то же волнение, что и в тот вечер, когда он подошел к их столу в клубе. Каждым своим движением, даже самой посадкой за рулем Стас напоминал хищного зверя — гибкого, грациозного, опасного. Алена поймала себя на том, что смотрит, не отрываясь, на его лежащие на руле руки. Смотрит, приоткрыв губы, пересохшие от частого неглубокого дыхания.

Он словно почувствовал ее взгляд, повернулся, взглянул — быстро, коротко. И тут же снова перевел глаза на дорогу. Это было как порез листом бумаги — тонкий, острый, болезненный. Алена задохнулась и откинула голову на спинку сиденья. И зажмурилась, пытаясь выровнять дыхание.