Господа офицеры! Книга 2. - страница 37

Ночью в полночь юнкерский батальон начал форсирование Лабы. Первые два взвода пересекли реку без единого выстрела, по грудь в ледяной воде и затаились под обрывом. Потом пошёл весь батальон. Красные начали стрелять, но их быстро задавили пулемётами и огнём пушек, выкатив их на прямую наводку. Потом раздалось дружное "Ура!" и юнкера сбили красных с обрыва, обеспечив плацдарм на той стороне реки. Двинулся офицерский полк на подручных средствах.

Пётр переправлялся в лодке. Один офицер грёб, остальные сидели не шевелясь, боясь опрокинуть утлую посудину, едва не черпавшую бортами. От воды несло холодом. Течением ощутимо сносило в сторону. Влезло в посудину всего восемь человек, под девятым лодка уже тонула. Ткнулись в берег. Поручик с осторожностью выпрыгнул на берег вслед за Озереевым, сидевшим на носу. Не хватало ещё плюхнуться из-за торопливости в воду. Переправить удалось за раз чуть побольше роты, но и то хорошо. Не придётся воевать в мокром, как юнкерам. Предстояло наступать по дороге на Филипповские хутора. Хуторов было много, разбросанных по разные стороны дороги, везде были красные. Юнкера уже с двух хуторов большевиков выбили. Офицерский полк наносил удары поротно. Красные ночью особо не сопротивлялись и бежали сразу после первых выстрелов охранения. Крошили всех подряд, кто попадался под пулю или штык. Где-то рубился конный дивизион, поддерживающий общий удар. К утру заняли хутор Киселёвский, в пятнадцати верстах от станицы Некрасовской. Несколько крестьянских хуторов горело — подожгли казачки. Ночью эти зарева выглядели страшно, да и глупо. Раненым нужно было тепло, а не остатки пожарищ. В этом районе Кубани тлела лютая вражда между крестьянами и казаками. Все крестьяне поддерживали большевиков, казаки только самих себя. Добровольческая армия была чужда всем. От неё не ожидали никакой пользы, только вред.

Мост в Некрасовской через Лабу восстановить не удалось, и весь огромный обоз пришлось переправлять на паромах, перебросив через реку канаты. Арьергард с трудом сдерживал красные отряды, подошедшие к станице. Фактически армия дралась в окружении, растянувшись на два десятка вёрст. Только удары артиллерии позволили не дать красным возможность захватить часть обоза. Артиллеристы снарядов не жалели, поскольку четвёртая рота захватила у противника два орудия и грузовик со снарядами. Генерал Марков ушёл командовать обозом. Сбил его в несколько колон, сократив длину, поставил легкораненых в строй и сформировал из них несколько подразделений с пулемётами на телегах. Переправа заняла целый день. Красные успели подтянуть силы и создать в районе Филипповских хуторов, растянувшихся на несколько вёрст, мощный заслон.

Обоз начал подтягиваться к боевым частям. Красные уже подошли близко и вели не только артиллерийский, но и пулемётный огонь по "главным силам" — санитарному, военному и гражданскому обозу. Офицерский полк прикрывал колонну повозок слева, а затем, получив приказ, ускоренно двинулся вперёд. Свежие части красных, сосредоточенные перед Филипповскими хуторами требовали всех сил. Добровольческая армия развернула наступление на фронте в две версты. Справа Партизанский полк, потом Офицерский в составе трех рот, слева Корниловский и конный дивизион. Четвёртую офицерскую роту Корнилов держал в резерве.

Как только сблизились с противником до тысячи метров, красные начали ружейно-пулемётный огонь. Офицеры не стреляли — далеко, берегли патроны. Редкие цепи двигались медленно, шагом. Сил было мало, по крайней мере у Петра. Не проходящая усталость, отсутствие сна, сказывалось на всех. Ноги гудели, ныли и их приходилось переставлять усилием воли. Красные сидели в окопах и стреляли без передыха. Пули свистели, изредка кто-то падал, промежуток стягивали, но интервалы становились ещё больше. До Озереева было десять шагов. В бою на таком расстоянии штыком не помочь, разве только из нагана. Страха не было.

На левом фланге раздалось "Ура!", видно корниловцы и конники добрались до противника.

Подошли уже на двести шагов. Выстрелы стали прицельней, наступающая цепь редела.