Господа офицеры! Книга 2. - страница 51

— Я на недолго мама, — сказал Пётр, разматывая башлык. — Наши уже на Сенной. Возьмём Екатеринодар, тогда отпрошусь у командира и приду.

— Петя, так ты служишь у Корнилова? — спросила Варвара Андреевна.

— Естественно, а где служить русскому офицеру?! Большевики нас отстреливают как бешенных собак. Демобилизовался с фронта ещё в декабре, четвёртый месяц до дома добраться не могу. Записался в Добровольческую армии, но до дома всё-таки добрался.

— Петя, а сколько ты ещё будешь служить у Корнилова?

— Пока до мая, подписку дал на четыре месяца, а там посмотрим. Рассказывай, как здесь живёте.

— Как умер отец, живём плохо. Я работаю на старом месте в библиотеке гимназии. Денег едва хватает на еду. Кухарку рассчитали. Спасают куры и огород. Тяжело с одеждой. Танечка растёт, вещи приходится перешивать. Еле собрали плату за гимназию. Танечка уже учится в пятом классе, отличница.

У матери потекли слёзы, и она, чтобы скрыть их сказала:

— Подожди, я чайник сейчас поставлю.

На кухне чиркнули спичкой и загудел примус. Мать вернулась.

— Пойду, Танюшу подниму, шмыгнула она носом.

— Погоди, — сказал Пётр, — развязывая свой мешок. Он вытащил кусок сала и деньги. Денег было много, около двух тысяч. Сотню оставил себе, остальное, в том числе и мелкие монеты отдал матери. Достал семнадцать золотых монет, скопившихся из трофеев и положил на край стола.

— Деньги спрячь, а потом зови сестрёнку. Думаю, вам на первое время хватит.

— Спасибо, сынок, — сказала мать и унесла деньги. Слёзы у неё текли рекой, и она всё время шмыгала носом.

Мать заметно постарела, хотя ей было всего сорок один. Но видно без мужчин женщинам Аженовых пришлось тяжело.

Танька вынеслась из своей комнаты пулей и повисла на шее брата, целуя его небритое лицо.

— Братик! Братик! Братик! — восторженно лепетала она, болтая в воздухе голыми ногами, поскольку тапки слетели. Была она в байковой ночной рубашке и накинутой на плечи шали.

Мать женщиной была красивой, дочка пошла в неё. Вот только ростом удалась в отца. Сестрёнка у Петра заметно выросла и за четыре года стала выше матери. Пригожая такая гимназисточка. Подарить то ей у Петра было нечего. Колечки, взятые у большевика он решил не дарить. Вдруг на них кровь, так недолго и беду в дом привести.

Мать принесла чайник, пол каравая хлеба. Петр достал из мешка сахар и остатки карамелек и снял шинель. Съели по бутерброду, запили горячим чаем.

— Ты похорошела, почти уже взрослая девушка, — сделал Пётр комплимент сестре.

— Какая там взрослая, через три месяца только четырнадцать будет, — сказала мать.

— Завтра всем в классе расскажу, что брат у меня уже поручик! — заявила Танюшка — и Георгиевский кавалер! Пусть обзавидуются!

— А вот этого не надо, — сказал Пётр. — Зависть не достойное чувство, а во-вторых, офицеров теперешняя власть считает за врагов. Чем меньше людей будет знать, что у тебя брат — офицер, тем лучше. Большевиков с каждым днём становится всё больше, а нас всё меньше. Чем всё это кончится, никто не знает. Так что лучше не хвастай, а то не ровен час беду накличешь.

— Держи рот на замке, — сказала мать приказным тоном.

— Петя, а ваши точно сумеют взять Екатеринодар?

— Не знаю мама. Взять может и возьмут, но ведь и удержать непросто. Мы этих станиц пока шли от Ростова, десятка два взяли. Но казаки не желают воевать ни за Советы, ни за Корнилова. Из генералов политики никакие, об обустройстве России они не думают, бьют большевиков, вот и всё. Большевики народу мир предложили и землю, за ними массы и пошли. Фронт просто рухнул. Солдаты его бросили и поехали домой землю у помещиков отнимать и делить. А то что немцы здоровенный кусок страны заняли, никого не волнует. Если сейчас император Вильгельм даст приказ, немцы будут маршировать до Москвы и Ростова. Да и турки на Кавказе на нас навалятся, и прочие разные господа из Европы. В общем нам надо как-то этот год пережить и следующий, а там видно будет. А сейчас Россия на грани распада. Возможно будет гражданская война. Большевики пока только за свою власть цепляются в столицах, страна их не интересует. Что будет дальше, ни Ленин, ни Корнилов не представляют. Кубань и Ставропольская губерния все под властью солдат, бежавших с Кавказского фронта. По сути — это дезертиры. Грабежи, убийства, изнасилования — обычное дело. Будьте осторожны. Могу оставить наган, хотя он вряд ли поможет, если толпа захочет ограбить. Но будем надеяться, что всё образуется.