Господин Бибабо - страница 8
Тренируя своего двойника, господин Бибабо проявил сугубый педантизм. Он настоял на том, чтобы Айт перенимал все мельчайшие его привычки — от манеры чихать до успокоительной гимнастики по вечерам.
— Иначе вы заучите роль поверхностно! — твердил он. — А вы должны спать и чувствовать себя мною.
Он предписал Айту также собственную вегетарианскую диэту, хотя у Айта был прекрасный желудок.
Когда-то и сам Бибабо умел покушать. До сих пор еще он так вкусно произносил названия разных бордолезов и пармезанов, что у слушателей текли слюнки. Рассказывают, что однажды, вдохновившись, он продекламировал рецепт из поваренной книги, и друг его, композитор Сальтисон, бывший навеселе, тут же подобрал музыку в темпе «танго».
Увы, сейчас за обеденным столом оба Бибабо без увлечения ковыряли картофельные сосиски и овощное рагу, и это было тем досаднее, что рядом невозмутимый Руфф ел отбивные.
Несколько часов в день оба Бибабо проводили в комнате, все стены которой были уставлены зеркалами. Здесь господин Бибабо обычно репетировал свои речи. В углу пристраивалась стенографистка, готовая поймать на кончик карандаша осенившую его невзначай мысль, блеснувшую остроту, новый парадокс.
Господин Бибабо неторопливо прогуливался по комнате, останавливался, хмурился, улыбался, принимал различные ораторские позы. А сзади на расстоянии шага двигался внимательный имитатор, в точности повторявший каждое его движение. Казалось, будто тень господина Бибабо вдруг поднялась на ноги и приобрела объем. Это отдавало колдовством, в средние века обоим Бибабо не миновать бы инквизиции. (И сейчас еще суеверная стенографистка, пугливо следя за упражнениями двойников, мелко крестилась под своим жакетиком.)
— Только не переигрывайте, Айт, — предупреждал Бибабо. — Уверяю вас, будут смеяться и так!
— Не злоупотребляйте также красивыми жестами, — продолжал он спустя некоторое время. — И здесь нужно чувство меры. Если человек подчеркивает везде и всюду свою честность, это очень подозрительно. Я знал одного шулера, который выработал у себя такие простовато-наивные манеры, что с ним никто не рисковал играть на деньги.
— Полезно бывает иногда всплакнуть, — говорил Айту Бибабо. — Провинциальные ораторы держат для этой цели немного луку в заднем кармане брюк, завернув его в специально приготовленный носовой платок. Но это уже не искусство, а ремесло. Я обхожусь без лука. Своими нервами надо владеть так, чтобы закатить истерику только тогда, когда это требуется.
Айту долго не удавался смех Бибабо.
— Да, он труден, — самодовольно согласился Бибабо. — Я сам поработал над ним немало. Певцы сказали бы, что я оставил смех. У меня, видите ли, никак не получалось это простодушие.
И он показал Айту, какое именно...
...Вживаясь в новую роль, бывший имитатор мало-помалу постигал характер своего принципала. Все глубже, шаг за шагом, как по ступеням подвала, спускался он в недра этой темной неразгаданной многими натуры.
Поклонники называли господина Бибабо Великим Оратором.
Никто лучше его не мог живописать бедствия грядущей войны. Речи его напоминали в этих случаях грозные предостережения библейских пророков. Такое красноречие было тем удивительнее, что сам Бибабо не испытал, как другие, бедствий прошедшей войны 1914-1918 годов. Он «переждал» ее в одном приятном горном санатории в Швейцарии, где очень посвежел за это время и окреп духом.
— Я согласен на любые унижения, — начинал обычно господин Бибабо, гордо выпрямившись, — лю-бы-е! Компромисс намного дешевле смерти. И лучше жить с угрызениями совести, чем со спокойной совестью умереть.
— А мне бы хотелось жить со спокойной совестью, — возразил с места один из его слушателей. — Я никак не возьму в толк, почему это невозможно?
Но на него тотчас зашикали дородные дамы в воздушных шляпках и восторженные толстяки со складчатыми затылками. Господин Бибабо, убедительный господин Бибабо, сладкий господин Бибабо был их кумиром.
— Вы не хотите воевать. Я тоже нет, — кричал господин Бибабо, мечась по сцене. — Так давайте же условимся — не воевать! Кто может помешать нам условиться? Отдадим еще что-нибудь, сэкономим на продуктах, слегка снизим заработную плату. Зато каждый будет уверен, что умрет не в окопе, а в своей собственной постели!