Господин судебный пристав - страница 4

Он не договорил, нахмурился ещё больше, а в его глазах загорелся огонёк.

– Ну чего тебе сделал мой дядя? – укоризненно покачала прелестной головой Мадина.

– Не мне лично, а моей семье, – уточнил Кузьма. – Он уволил моего отца и оставил нашу семью без средств к существованию.

– Но-о-о… Дядя объяснил мне, что твой папа… Как это говорится… Был нечист на руку?

– А что он мог ещё сказать? Он же должен был как-то оправдать свой поступок перед тобой и другими.

– А если дядя мой прав? Он же… Мадина замолчала, не находя слов.

– Как твой дядя мог судить о порядочности моего отца? – взволновался Кузьма. – Твой отец, что, подпускал его к своим делам купеческим? Твой дядя был всего лишь бедным сапожником и в ваш дом его пускали только из жалости. Если бы не пожар, унесший жизни твоих родителей, то твой дядя и сейчас был бы всё тем же сапожником, нищим и…

– Не говори так про него, – насупилась Мадина. – Он спас меня, вынеся из горящего дома, рискуя своей жизнью! Он уже столько лет заботится обо мне! Он заменил мне родителей, он…

– Благодаря тебе он завладел капиталом твоих родителей, – продолжил за неё, горько усмехнувшись, Малов. – Теперь он купец, уважаемый человек. Про таких, как он, говорят – из грязи и в князи!

– Неправда! – возмутилась девушка. – Дядя только распоряжается моим капиталом! Он мой опекун, он…

Она закрыла лицо и всхлипнула.

– Почему ты так его ненавидишь, Кузьма? – спросила она дрожащим голосом. – Он же и к тебе хорошо относится. Я уверена, что он уже не раз пожалел о своём поступке в отношении твоего отца…

Кузьма молчал, очарованный красотой девушки. Мадина перестала плакать и вытерла слёзы. Она глубоко дышала, щёчки её раскраснелись. Она была сейчас неподражаемо прекрасна, и Кузьма…

Лицо молодого человека сначала побледнело, а потом его покрыл яркий румянец. Горящими глазами он пожирал красавицу. Сделав шаг, он потянулся губами к её лицу, но тут же отпрянул. Девушка попятилась и оглянулась, будто испугавшись чего-то.

– Ты ждёшь ещё кого-то в своём укромном местечке? – поинтересовался Кузьма удивлённо.

– Я? – брови Мадины взметнулись вверх, и она тут же лукаво улыбнулась. – А ты что, ревнуешь?

– Я? – Малов растерялся, но тут же взял себя в руки. – Ничуть не бывало, – сказал он уныло. – Просто мне не нравится, что этот хлыщ из судейской канцелярии чего-то зачастил в ваш дом.

– Это ты про Азата Мавлюдова? – хихикнула красавица. – Так он не ко мне, а к дяде приходит. Какие-то общие дела связывают их.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – погрустнел Кузьма. – Я думаю, что только одно общее дело связывает их – это ты, Мадина.

– Да будет тебе, – лицо девушки залила краска смущения. – Мы с Азатом только здороваемся при встрече. У меня есть ты, и больше мне никого не надо.

– Твои слова как песня для моего слуха, – прошептал восторженно Кузьма, беря Мадину за руку. – Я никому тебя не отдам, даже если все городские юноши вдруг решат послать сватов к твоему дяде!

– Ты так сильно меня любишь? – улыбнулась девушка, ласково глядя на раскрасневшееся лицо молодого человека.

– Больше жизни! – воскликнул Кузьма, позабыв об осторожности. – Только ты одна существуешь для меня, и я приложу все усилия, чтобы убедить твоего дядю отдать тебя за меня замуж.

– Нет, ничего у тебя не получится, – вдруг погрустнела девушка. – Ты православный, а это главная причина для отказа. Мой дядя – ревностный мусульманин, и… Он не отдаст меня за тебя.

Малов подался чуть вперёд, обнял Мадину за талию, притянул её к себе, и в этот момент…

– Мадина? Где ты? – послышался окрик Сибагата Халилова. – Иди в дом, у меня есть дело к тебе.

Услышав голос дяди, девушка встрепенулась, отстранилась от Кузьмы и с сожалением посмотрела на его побледневшее от волнения лицо.

– Прости, любимый, но мне пора, – прошептала она с сожалением.

– Подожди, останься, – прошептал Малов, не отпуская её. И в эту минуту над садом снова зазвучал требовательный голос Сибагата.

Кузьма вздрогнул, на его лице появилось выражение гнева, но он сдержал себя.

– Хорошо, я пойду, – сказал он, дыша учащённо. – Как жаль, что приходится расставаться, а я так много собирался сказать тебе.