Господин судья - страница 10

Вечерами, когда слуги уходили к себе, и дворец затихал, мне становилось ещё хуже. Накрывала паника и отчаяние. Я садился в кресло и повторял слова:

— Ничтожество, дибил, придурок.

Я сжимал кулаки и едва сдерживался, чтобы не пойти в ванную и не отрезать всё, что на тебе считалось лишним. Смотреть на себя в зеркало было невыносимо. Казалось, что из зеркальной глади смотрит откровенный урод. Головная боль от браслетов только усиливала отчаяние. Спать было сложно, почти невозможно. Я старался не плакать и постоянно поправлял себя, говоря:

— Ты теперь мужчина, а не женщина.

От этого становилось ещё противнее. Хотелось биться головой об стену и выть раненым зверем. От головной боли становилось ещё хуже. Голова болела так, что я боялся сойти с ума. Иногда я не мог ею даже тряхнуть, боясь, что вырвет. Ничто не приносило радости, ни развлечения, ни работа, ни книги, ни театр. В последний я сходил один раз. Мне показалось, что актёры на сцене воют, а не поют. Отсидев положенное время и порадовавшись, что могу спрятаться в ложе, я ушёл домой с ещё большей головной болью.

В один прекрасный день я понял, что не могу выбраться из неприятностей и омута, куда непонятно как угодил. Я с трудом мог вытащить себя из комнат и заставить хотя бы пойти гулять.

За двенадцать лет жизни в этом мире у меня появились партнёры и те, кого с натягом можно было назвать друзьями. Да ещё и дела с продажей товаров. Мне приходилось наступать себе на горло и встречаться со своими торговцами. Почему наступать на горло? Потому что видеться ни с кем не хотелось. Отчаянно хотелось забиться в угол и забыть обо всём. Мне стало казаться, что надо мной все смеются. И тут я понял, что схожу с ума. Лекарь пришёл утром перед встречей.

— Зольдар, я, кажется, схожу с ума, — сказал я.

Лекарь посмотрел на меня внимательно. В какой-то момент мне показалось, что он улыбнулся.

— У меня и раньше были депрессии, но либо я попал в тёмный омут, либо что-то неправильное происходит. Я не хочу никого видеть.

Зольдар сел передо мной и сцепил руки на животе, который у него был довольно внушительным, но в глазах играла какая-то непонятная радость.

— Понимаете, герцог, мы не делаем так, как сделали с вами именно потому, что возникают вот такие казусы. Тем более что вы родились нормальной женщиной, а не искажённой. Потому-то ваше сознание и сопротивляется происходящему. Я думаю, что принц сознательно сделал эту операцию. Кто-то сообщил ему о вашей особенности, а он решил использовать это в своих целях.

Я задумался. Герцоги слишком независимы, и это мешает правителю.

— Думаете, что это сделали специально? Но тогда титул должны были отдать кому-то.

— Необязательно. Ваши титул могут и аннулировать, но это должен сделать только правящий монарх.

— Я вас понял. А отчего умер прежний император?

Зольдар посмотрел на меня внимательно и ответил далеко не сразу. Я смотрел на лекаря и никак не мог понять, что меня напрягает. Что-то такое, что помогало мне всегда выпутаться из проблем. Вот и сейчас у меня было ощущение, что лекарь что-то недоговаривает. Я подумал, что он лечил и правителя, вхож в дома всех герцогов. Зольдар рассмеялся.

— О, это довольно смешно оказалось, когда я стал разбираться в этой истории. Он перепутал пузырьки с лекарством. Вместо слабительного выпил редкий яд. Я даже не сразу смог определить, что он выпил.

Я смотрел на него с напряжением, но при этом улыбался. Этот ушлый мужик не должен понять, что ему не верят. Я выгнал Зольдара так быстро, как только смог.

— Вы не забывайте пить лекарство, — твердил он.

Я кивал, словно китайский болванчик.

Как только он ушёл, я кинулся к экрану связи, предварительно выкинув браслеты.

— Доминик, — вызвал я своего помощника, — какое дело поступило в суд после того, как я заболел?

Помощник побледнел и ответил:

— В последний день перед болезнью поступило дело дочери банкира, которая отравила своего жениха.

Я нахмурился.

— Дело мне на стол. Завтра собираешь всех участников процесса.

Я приказал дворецкому занять чем-то торговцев, а сам кинулся в суд. Если я не заберу сегодня дело, то завтра аварийным ключом сейф откроет второй судья, а я этой даме не верю. Слишком она правильная, а ещё эта леди родственник принцу по матери.