Господин судья - страница 27

— Это чтобы она далеко не бегала, — едва слышано сказал Филипп.

Максимилиан шёл вперёд и улыбался. Он был как всегда слегка небрежен. Ритуальные доспехи ему были слегка великоваты. Всё же принц не утруждал себя физическими упражнениями. Волосы рассыпались по плечам. Была создана иллюзия того, что это причёска, на самом деле это выглядело как нечёсаная грива. Он шёл вперёд, осматривая присутствующих.

Мы стояли в стороне со своими артефактами. Я не слушал пение и молитвы. Вера никогда не была частью моей жизни ни в том мире, ни в этом.

Когда Максимилиан подошёл к кардиналу, тот поднял руки и начал читать молитвы. Наследник старался выглядеть серьёзным, только улыбка прорывалась. Когда закончилась молитва, кардинал посмотрел на Максимилиана. Он ждал клятвы, но тот молчал. В соборе зашептались. Кардинал что-то тихо сказал принцу, тот усмехнулся и сказал:

— Я клянусь кардиналу сохранить и защитить их канонические привилегии, а также все привилегии дворянства и герцогов в первую очередь. Беречь и поддерживать мир и общественное спокойствие. Препятствовать несправедливости. Надзирать за правосудностью и свершать акты милосердия.

После этих слов Максимилиана помазали специальным маслом из Стеклянницы, потом подали скипетр, мантию, табарзин, королевское кольцо и перевязь. Табарзин так и остался стоять рядом. Для принца эта внушительная секира была тяжеловата. Вот и настало время для большой короны, которую подносил Арман. Принц опустился на одно колено, а кардинал взял корону и поднял её над головой. Он прочитал ещё одну молитву и положил корону на голову Максимилиана. Тот начал вставать, и тут корона свалилась с головы теперь уже императора. Он попытался её поймать, но упрямое украшение упало на пол и покатилось к моим ногам. Я подхватил её и поднёс Максимилиану.

— Спасибо, — сказал император.

Я протянул ему свой артефакт. Ему надлежало положить руку на книгу и сказать, что он будет беречь закон. Максимилиан положил на неё руку и едва слышно прошипел:

— Как вы её держите? Она невероятно горячая.

— Говорите, Максимилиан, — сказал кардинал. — С ума сошли. Срываете коронацию. Это даже не артефакт, обыкновенная книга.

— Давайте, Ваше Величество, — тихо сказал я. — У меня даже воспитанник её потрогал.

Максимилиан вздохнул и положил руку на книгу, а потом быстро произнёс ритуальные слова. Я покрутил книгу. Она не вызывала у меня никаких негативных чувств и ощущений. Обычный том с главными законами империи.

Сайман вернулся ко мне и посмотрел на верхний ярус, где сидел Александр с Пьером. Мальчик внимательно рассматривал собор и не смотрел на Максимилиана. Новый правитель его совершенно не интересовал. Если сын поедет домой, то нам ещё предстоял большой обед, на котором обязательно нужно показаться.

Праздничный обед должен был организован в большом золотом зале. Он специально был пристроен к основному дворцу для таких обедов. Это была ещё одна традиция, освящённая веками.

Нас встретил распорядитель и поклонившись направил в другую сторону.

— Прошу лорды в синий зал.

Мы переглянулись. Этот зал назывался синим из-за витражей на окнах, которые создавали гнетущую атмосферу. В синем зале всегда проводили церемонию прощания с умершим императора. Всего три месяца назад мы приходили туда, чтобы отдать почести умершему, и вот теперь нужно праздновать восхождение на трон Максимилиана.

— Чья это идея? — спросил Арман.

— Моя, — раздался голос Алиши. — Мне показался этот зал великолепным. У вас другое мнение?

— Я считаю, что не нужно нарушать традиции. Новый правитель и так не смог короноваться без проблем.

Алиша рассмеялась.

— Кому нужны ваши традиции. Мы создадим новые.

Я нахмурился.

— Вы хорошо учились в школе? — спросил я её. — Историю учили?

— Я предпочитаю жить будущим, а не копаться в старом хламе, — ответила она.

— Заметно. Эти слова, что вы сейчас сказали принадлежат одной легендарной женщине по имени Иезавель. Откуда притащил её сюда последний правитель, носивший драконий венец, не знаю. Но именно она стала причиной гибели той династии и длительной войны в Шунии, которая стоила многих жизней и уничтожила шестое королевство. А Иезавель вошла в историю, как символ глупости и разрушения.