Госпожа не-мертвых - страница 16

Медицина вампиров развивалась столетиями и всегда носила сугубо прикладной характер. Специалистов в ней было мало. Сказывалось и общая небольшая численность немертвых, и редкая необходимость в услугах. Исцелять малые повреждения умели многие, практически все старшие проходили обучение, позволявшее убирать шрамы или снимать мелкие проклятья. В случае получения серьёзных травм раненый либо умирал окончательной смертью на месте, либо отправлялся туда, где ему могли помочь.

Рост численности умелых артефакторов и жрецов, случившийся в последние триста лет, усложнил положение. Ответом на вызов стало основание Зала Плоти — очередной идеи Медеи, воплощенной гением её бывшего ученика и, временами, любовника. Изначально Зал создавался с целью корректировки внешности слишком сильно разыскиваемых вампиров, но позднее превратился в полноценный центральный госпиталь сообщества, где лечили от всего, кроме душевных болезней. С последним пыталась бороться Селеста и у неё иногда даже кое-что получалось.

Кабинет Эгарда располагался на втором сверху подземном этаже, туда настоятель и привел дорогих гостий. Молчаливые телохранители Медеи остались в небольшой прихожей, чтобы не мешать разговору. Устроился второй по значимости восставший города просто, но основательно (госпожа давно отмечала за ним привычку к своеобразному аскетичному уюту), в комнате имелись три кресла — хозяйское и гостевые, — стол, крепкий шкаф, набитый книгами и свитками, пара масляных ламп и поставец с напитками в углу. Твердую пищу вампиры не ели, зато пили много, часто и с удовольствием.

Настоятель провел рукой по стене, заставив вспыхнуть и медленно угаснуть цепочку символов. Подслушать ведущийся в комнате разговор теперь вряд ли удастся.

— Алхимики общества Земных Даров недавно обнаружили забавную травку, — сообщил Эгард, предлагая кубки с вином собеседницам. — Растет где-то в Азаре. На человека действия не оказывает, зато нас от её вкуса буквально наизнанку выворачивает. Я приказал при первой возможности достать образец.

— Вот не было печали, — скривилась Медея. — Мало того, что на приёмах вечно пытаются освященного вина подлить, так теперь ещё и это!

Информацию Селеста запомнила, вслух спросив про иное:

— У алхимиков есть своё общество?

— Их несколько, госпожа, — усаживаясь за стол, пояснил хозяин. — Не столько ордена, сколько производственные фирмы. Изготавливают составы на продажу разного качества и бешено конкурируют между собой за выгодных клиентов. Обучения не ведут. Вернее, библиотеки у них для своих открыты, а мастера обязаны натаскивать учеников, но фактически никто особо не утруждается.

— Наши агенты?

— Двое, в разных обществах. Было бы больше, имей я свободный пул магов. Госпожа, может, пришлёте ещё хотя бы десяток? Мне не хватает людей.

— Некого. Темная Гильдия не так многочисленна, как нам хотелось бы, — с сожалением отказала Селеста.

— Жаль. Мы пытаемся вербовать студентов Академии, но они все под особым присмотром. Сложно работать.

Академия магии Цонне, в отличие от своей разрушенной предшественницы, была именно учебным заведением, обучавшим магов. Конечно, поступавшие туда дворяне посещали уроки и по другим значимым дисциплинам, в число которых входили этикет, литература, фехтование и верховая езда, но по остаточному принципу. Государство нуждалось в чародеях для армии и гражданских служб, из программы постепенно убиралось всё, признаваемое лишним. Ещё государство числило выпускников своим и только своим ресурсом, ни с кем не желая им делиться.

— Про магов потом расскажешь, сейчас меня больше интересуют священники. Какие ордены являются крупнейшими и самыми влиятельными?

— Непростой вопрос, госпожа, — задумался Эгард. — Быстро на него не ответить. Самый влиятельный, конечно, культ Дерканы, потому что во главе его стоит правитель, но искренне верующих там мало.

Наверное, начать надо с верующих. Большую часть населения составляют крестьяне, у которых всё просто. У них есть староста или чиновник, служащие Деркане; из ближайшего монастыря по особым случаям раз в год приглашают жреца; в остальное время молятся предкам, местным божкам или каким-нибудь лесным духам, причем в последнюю категорию включить могут кого угодно. Если деревня стоит неподалеку от дороги или мужчины уходят на заработки в город, иногда появляются паломники, проповедники, бродячие монахи и тому подобная публика. Внешние факторы, влияние которых, в целом, невелико. Иное дело — горожане. У них намного больше свободного времени для размышлений о высоком, и деньги есть, которые можно пожертвовать понравившемуся храму. Поэтому религиозная жизнь в городах бурлит, течений много, они разные.