Госпожа Смерть - страница 6

— Нет, спасибо.

После короткого раздумья ведьма махнула рукой и повернулась с улыбкой к волшебнику:

— Итак, значит одна книга жизни для Натана Рала. — Она оставила скамью и направилась к своей хижине. — Сначала мне понадобятся кое-какие ингредиенты. Нужно их приготовить. — Рэд отодвинула в сторону блеклую шкуру, что висела в дверном проеме и нырнула внутрь.

Понизив голос, Никки повернулась к Натану.

— Что ты задумал, волшебник?

Он просто улыбнулся ей и пожал плечами.

Рэд появилась с маленькой миской цвета слоновой кости: верхушкой человеческого черепа. Она поставила ее на скамью рядом с Натаном и потянулась к нему.

— Дай мне свою руку.

Радуясь, что ведьма согласилась на его просьбу, Натан протянул руку ладонью вверх. Рэд схватила его пальцы, поглаживая один за другим странным эротическим жестом, затем провела по линиям на его ладони.

— Вот твоя линия жизни, линия духа и линия судьбы. Они отмечают основные события в твоей жизни, также как кольца на срезе дерева. — Она повернула его руку, изучая вены на обратной стороне. — Эти кровеносные сосуды прослеживают карту твоей жизни по всему телу.

Когда ведьма гладила его вены, Натан улыбнулся, будто она флиртовала с ним.

— Да, это именно то, что мне нужно.

Рэд выхватила нож из искусно спрятанного кармана в сером платье и быстро провела острым лезвием по тыльной стороне его ладони.

Натан вскрикнул, скорее в недоумении, чем от боли, потому что тут же хлынула кровь.

— Что ты делаешь, женщина?

— Ты попросил книгу жизни. — Она схватила его за руку, перевернув ее так, чтобы кровь могла стекать в чашу из черепа. — Как ты думаешь, что мы будем использовать в качестве чернил?

Когда ведьма сжала его пальцы, пытаясь выдавить побольше, Натан заволновался.

— Не думал я, что дойдет до такого.

— Книга жизни человека должна быть написана чернилами, сделанными из пепла его крови.

— А, ну да, конечно, — пробормотал Натан, как будто он знал все с самого начала.

Никки закатила глаза.

Кровь непрерывно текла из глубокой раны. Охотник обнюхал воздух, словно его привлек этот запах.

Когда чаша наполнилась на треть темно-красной жидкостью, Натан спросил:

— Неужели этого недостаточно?

— Нам лучше убедиться, — успокоила Рэд. — Как ты сам сказал: у тебя была очень долгая жизнь.

Удовлетворенная, ведьма выпустила руку Натана и поставила плошку на дымящийся очаг. Почерневшей бедренной костью она растолкала угли, разложив их по краям, чтобы создать в золе ямку. Она уложила туда костяную чашу и стала ждать приготовления крови.

Натан ткнул пальцем в порезанную руку, затем направил немного магии, чтобы залечить рану, не позволяя крови испачкать его любимую дорожную одежду.

Вскоре жидкость в чаше начала пузыриться и дымиться. Она потемнела, затем почернела и выкипела до смолистого остатка.

Свет, просачивающийся сквозь тесные ветви над головой, ближе к вечеру сменил угол падения. Птицы наверху стали устраиваться на ночь среди ветвей раскидистого дуба. Ворон ворчал на них за посягательство на его территорию, но те его игнорировали.

Рэд нырнула обратно в свою хижину, порылась там, прежде чем вернуться с томом в кожаном переплете, который не имел названия ни на обложке, ни на корешке.

— Так случилось, что у меня завалялась пустая книга жизни среди других вещей. Тебе повезло, Натан Рал.

— Да, действительно повезло.

Рэд присела рядом с очагом и двумя длинными костями осторожно сняла чашу. Чернила из крови внутри нее были еще темнее, чем сажа, пригоревшая на ее поверхности снаружи.

Натан наблюдал с большим интересом, когда ведьма ставила дымящуюся миску на каменную скамью. Она открыла книгу жизни на первой пустой странице.

— А теперь мы запишем историю твоей жизни, Натан Рал.

Она кликнула ворона с дерева, и большая черная птица снова устроилась на ее плече. Ворон своим острым черным клювом погладил красные косы ведьмы в знак внимания. Рэд рассеянно потрогала птицу, а затем внезапно ее схватила. Прежде, чем ворон смог вскрикнуть или вцепиться когтями, ведьма свернула ему шею и подхватила, когда тот начал падать. Крылья мертвого ворона напоследок расправились, словно тот решил в последний раз полетать. Голова его откинулась на бок.