Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - страница 11

В такой войне империя была очень заинтересована. В 966 г. император Никифор Фока перестал платить дань болгарам, которую Византия обязалась выплачивать по договору 927 г. Одновременно он потребовал от болгарского царя Петра, чтобы тот не пропускал венгров через Дунай грабить провинции империи. Петр отказался выполнить это условие, сославшись на мирный договор с венграми. Тогда в Константинополе решили заставить Болгарию пойти на уступки с помощью союзной Руси. Направить против неприятеля дружественную соседнюю страну было обычным приемом византийской дипломатии. Со своей стороны Византия готова была взять обязательства соблюдать нейтралитет в случае войны Руси с Болгарией[30].

В 967 г. Калокир прибыл в Киев. Дружественные на тот момент отношения между Византией и Русью благоприятствовали миссии посла. В ходе переговоров Святослав принял предложения Константинополя, так как военная помощь входила в условия ранее достигнутых соглашений. Но если Никифор Фока рассчитывал только на поддержку Руси в борьбе с Болгарией, то овладение Подунавьем и закрепление его за Русью входило во внешнеполитические планы Святослава. Мир с Византией и ее нейтралитет были выгодны Руси.

В августе 968 г. русские ладьи неожиданно для болгар появились в устье Дуная. Болгарский царь Петр сумел собрать к выставить против русов 30-тысячное войско[31]. Святослав привел с собой всего около 8–10 тыс. воинов[32], к которым потом присоединилась печенежская конница. В сражении у Доростола (ныне — Силистра. — Н. К.) болгарские войска были разбиты. Русы заняли всю Восточную Болгарию. Святослав поселился в Переяславце, или Малой Преславе на берегу реки Враны[33]. Все это время рядом с князем находился Калокир. Возможно, что именно в Преславе, зимой 968–969 гг. он вступил в личные, тайные переговоры со Святославом. Калокир просил князя помочь ему занять Византийский престол, обещая отдать Болгарию и сделать русов «на всю жизнь своими союзниками и друзьями»[34]. Святослав, как трезвый и дальновидный политик, понимал экономическое и геополитическое значение выходившей к Черному морю Восточной Болгарии. Он также понимал, что Византия никогда не смирится с захватом русами Болгарии, поэтому согласился помочь Калокиру занять византийский престол. Провозглашение Калокира императором давало возможность Руси закрепить за собой Болгарию без кровопролитной войны.

Никифор Фока, тем временем, получил информацию о том, что против него готовится заговор. Осенью 968 г. он приказал установить на стенах Константинополя машины для метания стрел, а вход в гавань перегородить тяжелой железной цепью. Серьезные опасения у Никифора вызывали действия Святослава. Он надеялся, что после разгрома Болгарии Святослав с богатой добычей вернется в Киев. Но вместо этого Святослав стал прочно укрепляться на захваченных территориях, поэтому Никифор попытался заставить своего опасного союзника покинуть Болгарию. По наущению агентов императора, левобережные печенеги (правобережные находились в составе войска Святослава) «в силе велице» неожиданно осадили практически беззащитный Киев, где жила княгиня Ольга с внуком.

Окруженные со всех сторон жители стали испытывать голод и жажду. В это время на той стороне Днепра напротив Киева собрались русские люди в ладьях, но напасть на многочисленных врагов не решались. Тогда, как сообщает летопись, «киевляне стали говорить: „Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и сказать им: если не подступите утром к городу, мы сдадимся печенегам“. Тогда вызвался один отрок: „Я проберусь“, и ответили ему: „Иди“». Он вышел из города с уздечкой в руках, прошел через вражеский стан, спрашивая по-печенежски: не видел ли кто коня? Лишь когда юноша бросился в Днепр и поплыл, печенеги поняли, что это лазутчик, но уже ни догнать его, ни попасть в него стрелой не могли. На том берегу заметили это, подъехали к нему в ладье, подобрали его и привезли к дружине. Юноша передал слова киевлян воеводе Претичу. Не имея достаточно сил для борьбы с печенегами, Претич прибегнул к хитрости.

Наутро с той стороны Днепра громко затрубили трубы, а люди в городе закричали. Печенеги подумали, что вернулся Святослав и отошли от города, а тем временем княжеская семья успела перебраться на другой берег.