Государственный обвинитель - страница 7
— Нет. Я поеду.
Наташа укладывала в рюкзак вещи.
— Почему? Ты на меня в обиде? Прости старого дурака…
— Прощаю. Но все равно уеду. Сезон докопаете без меня.
Граф почесал затылок.
— Наверное, ты права.
— Да. Я не хочу, чтобы все тут развалилось.
— А на будущий год?
— Ask! И на будущий, и на послебудущий…
— Наташка, я тебя уважаю! — заулыбался Граф.
— А как я сама себя уважаю! — рассмеялась Наташа.
Граф пришел последним. Все археологи по очереди приходили к ней с одними словами — останься. Но все понимали, что лучше ей сейчас уехать. Нарушитель спокойствия Виктор Клюев согласился убраться при одном условии — вместе с Наташей.
— А может, ты его довезешь до Одессы, а там скроешься в толпе? — предлагал Федор.
— И ты думаешь, он не вернется?
— Да-а…
Виктор оказался настырным. Всю вчерашнюю ночь они выясняли отношения, несколько раз чуть снова не доходило до драки.
— Не-а, без нее не поеду! — стоял на своем художник.
И Наташа решила — так тому и быть.
Дел у нее в Москве особых не было. Стажировка закончилась. Работа начнется в конце сентября. А сегодня только двадцать восьмое августа. Но оставаться на острове в такой сумасшедшей обстановке не было никаких сил.
«Ну погоди, — думала она, — останемся мы наедине, я тебе покажу! Ты у меня узнаешь, кто тебе нужен! Абрек чертов! Завоевывать он меня приехал!»
До прибытия катера оставалось полчаса, и Наташа решила не сидеть в палатке, а спуститься на берег.
Там уже сидел, нахохлившись, Виктор со своим нехитрым скарбом. Только сейчас Наташа увидела, что рюкзак у Виктора тощенький и старенький.
— Я передумал, — сказал он, когда Наташа подошла. — Ты можешь оставаться. Я уеду один.
Как же Наташе хотелось сейчас запустить в художника каким-нибудь тяжелым предметом! Отхлестать его розгой, отлупить палкой. Но тяжелыми предметами на острове были только огромные камни, а растительности и вовсе никакой.
— Ты дурак, — сказала она.
— Конечно дурак, — быстро согласился Виктор. — Я и не знал…
— Что? Что ты не знал?! — взбеленилась Наташа.
— Не знал, что когда влюбляешься, таким дураком становишься.
Наташа хотела что-то сказать, но почему-то забыла, что именно.
— А ты влюбился? — как-то на выдохе спросила она.
— Да. В тебя. — Виктор опустил голову. — Прости.
— Действительно, дурак, — сказала Наташа, с трудом сдерживая растягивающую губы улыбку. — Господи, какой же ты дурак!
Через две недели Наташа и Виктор поженились…
Гетера
Нет, лучше не так. — Тифон вздохнул и покачал головой, перепрыгнув через коровью лепешку. — Трудно сочинять стихи. Интересно, а что делал Гомер для того, чтобы муза никогда не покидала его светлую голову? Может, он уподоблялся скифам и пил вино неразбавленным? Интересно, как будет звучать лучше, «средь волчиц» или «средь гетер»? И может, Лесбос назвать не славным, а пышным? Нет, жаль, что я не поэт, а всего лишь актер.
Так, рассуждая вслух, Тифон медленно брел по дороге, ведущей в город. В животе у него урчало от голода, но в мошне звенело несколько ассов. Значит, можно будет что-нибудь перекусить перед репетицией.
Хоть Тифон был мужчиной уже немолодым, тридцать два года как-никак, и попутешествовать ему пришлось довольно много, но на острове он был впервые. Редкая труппа захочет давать представления в таких отдаленных местах Эллады, как эти колонии. Лучше, конечно, выступать где-нибудь в Микенах или во Флиде, не говоря уже об Афинах. Там и платят больше, и лучше кормят. Но в тех краях много гораздо более искусных трупп, чем труппа, в которой был Тифон. Поэтому и приходится странствовать по отдаленным местам.
И здесь, на этом маленьком острове, Тифон вдруг встретил ее. Даже не думал, даже представить себе не мог, что до такой степени можно влюбиться в обыкновенную жрицу любви, которую можно купить всего за буханку хлеба.