Говорящий с воронами - страница 6

– Твои родители остались в прошлом, – сказал Визг. – Забудь о них.

Кар кивнул, чувствуя знакомую боль в груди. Каждый раз, когда он думал о них, ему было больно; так болит синяк, если его потрогать. Он никогда не забудет. Каждую ночь он вновь и вновь переживал тот миг. Лишь воздух, никакой опоры под ногами, шум и хлопанье вороновых крыльев над головой.

С тех пор многие вороны появлялись в его жизни – и исчезали. Проныра. Храбрец. Одноногий Довер. Пятнышко, которая так любила кофе. Только один ворон оставался с ним со времен той ночи восемь лет назад – глухой, слепой, поседевший Милки. Хмур жил в гнезде пять лет, Визг – три года. Один не говорил ничего дельного, другой – ничего радостного, а третий вообще все время молчал.

Кар вскарабкался по обитым железом воротам, ухватился за витую «Б» на вывеске «Блэкстоун-Парк» и взобрался на стену. Он легко сохранял равновесие, руки привычно держал в карманах, когда шел по верху стены. Для Кара это было все равно что идти по улице. Он видел, как Милки и Хмур кружат у него над головой.

– Я думал, мы идем за едой, – сказал Визг.

– Скоро придем, – ответил Кар.

Он остановился напротив тюрьмы. Над стеной нависал старый бук, и Кар почти скрылся в его густой листве.

– Только не туда опять! – крикнул Хмур; ветка задрожала, когда он на нее приземлился.

– Доверься мне, – язвительно ответил Кар.

Он глядел на большой дом через дорогу, стоявший в тени тюрьмы.

Кар часто приходил посмотреть на этот дом. Он не мог даже объяснить зачем. Возможно, ему просто хотелось увидеть нормальную семью, занятую нормальными делами. Кару нравилось смотреть, как они ужинают вместе, играют в игры или просто смотрят телевизор.

Вороны этого совсем не понимали.

Заметив какую-то тень в саду, он вдруг снова вспомнил свой кошмар. Жестокая улыбка незнакомца. Паучья рука. Странное кольцо. Кар жадно уставился на дом, стараясь отогнать пугающие видения.

Он не знал, который час, но за окнами было темно, занавески опущены. Кар редко видел мать, но знал, что отец работает в тюрьме. Кар видел, как он выходит из тюремных ворот и заходит в дом. Он всегда носил деловой костюм, поэтому мальчик предполагал, что он был не просто охранником. Его черный автомобиль притулился на дороге словно спящее животное. Та девочка с рыжими волосами – она, должно быть, уже в кровати, а собачка спит у ее ног. Кар думал, что девочка примерно одних с ним лет.

УУУУУУУУУУУ!

Воющий звук раздался в ночи, Кар вздрогнул. Он склонился к стене, цепляясь за камень, а вой сирены поднимался и опадал, пугающе громкий в залитой лунным светом тишине.

На четырех тюремных башнях вспыхнули прожекторы, лучи белого света озарили тюрьму и ее окрестности. Кар отпрянул назад, прячась под ветвями, подальше от яркого света.

– Пора уходить, – сказал Визг, беспокойно шевеля перьями. – Скоро здесь будут люди.

– Подожди, – скомандовал Кар, подняв руку.

В комнате на верхнем этаже, где спали родители девочки, зажегся свет.

– Первый раз я согласен с Визгом, – сказал Хмур.

– Не сейчас.

Свет за опущенными шторами стал ярче, минуты через две открылась входная дверь. Кар был уверен, что темнота спрячет его. Он видел, как вышел отец девочки. Это был худой, но крепкий мужчина со светлыми волосами, с небольшими залысинами. Он поправлял галстук и говорил по рации, прикрепленной к его плечу.

– Это он, который выгуливает ту ужасную собаку! – сказал Хмур, шипя от ненависти. Кар навострил уши, чтобы за воем сирены различить голос этого человека.

– Я буду там через три минуты! – кричал человек. – Перекройте входы и выходы, предоставьте мне полный отчет о том, что произошло, и карту канализации! (Пауза.) Меня не интересует, кто виноват. Встречай меня у входа, собери всех, кого только сможешь. (Снова пауза.) Да, разумеется, ты должен позвонить комиссару полиции. Она должна узнать об этом как можно скорее. Выполняйте!

Он отключил телефон и быстро пошел к тюрьме.

– Что происходит? – пробормотал Кар.

– Какая разница? – сказал Визг. – Людские дела. Пойдем отсюда.

Пока Кар наблюдал за происходящим, в дверях появилась девочка с собакой. На ней была зеленая ночная рубашка. Изящное лицо почти треугольной формы, с широко расставленными глазами и маленьким заостренным подбородком. Рыжие волосы, такие же как у ее мамы, растрепаны и разметались по плечам.