Граальщики. Солнце взойдет - страница 26

«Один из этих, — сказал мисс Картрайт ее внутренний голос, — я чую их за версту».

— Да? — спросила она.

— Э-э, — промямлил Боамунд, — я хочу спросить, обязательно ли быть гражданином, чтобы получить консультацию, или… — он в очевидном замешательстве покусал губу. — Понимаете, я не совсем уверен, что я подхожу, потому что, если «гражданин» значит то же, что мы называем «горожанин», или «burgoys de гоу», то я не из их числа, — скорее вы могли бы назвать меня благородным…

Одним из принципов, которыми мисс Картрайт всегда руководствовалась в своей работе, было положение, что хороший консультант всегда отвечает на поставленный вопрос, причем это не обязательно должен быть тот вопрос, который посетитель задает в действительности. Поэтому, сосредоточившись на слове «гражданин», она заверила Боамунда, что службы Бюро доступны для всех, независимо от расы, вероисповедания, национальности или цвета кожи, и, следовательно, не обязательно быть британским подданным, чтобы пользоваться их услугами.

— Ага, — сказал Боамунд, помолчав. — Ладно. Но заметьте, — добавил он, — я не думаю, что я этот — как вы сказали — британский подданный, поскольку я не британец, а альбионец; а что касается второго слова, то я не считаю, что я действительно подданный, я скорее что-то вроде…

— В чем конкретно заключается ваш вопрос? — спросила мисс Картрайт. — Это касается какой-нибудь формы, не так ли?

— Да, — сказал Боамунд. — Пожалуй, так.

Мисс Картрайт взглянула на него. Иногда приходится просто угадывать.

— Улучшение жилищных условий? — спросила она, основывая предположение на его кожаной куртке. — Субсидия на развитие предприятия?

— А что такое субсидия?

Вот оно, сказала себе мисс Картрайт. Наконец-то мы добрались до сути. Она объяснила. Она привыкла объяснять и делала это быстро, четко и внятно. Когда она закончила, не оставалось сомнений в том, что Боамунд понял; однако его реакция была, пожалуй, странноватой. Было похоже, что он удивлен. Даже шокирован.

— Это правда? — наконец спросил он.

— Да, — ответила мисс Картрайт, тяжело дыша через нос. — Вы хотите получить субсидию, мистер?..

Глаза Боамунда выдавали, что он подвергается тяжкому искушению, но его мать или кто-то еще предупреждали его о том, что может случиться, когда принимаешь деньги от незнакомых женщин. Он покачал головой.

— У нас тут одна бумажка, — сказал он. — Мы бы хотели, чтобы кто-нибудь…

— Повестка, может быть? Или предписание?

Боамунд кивнул. Он знал все насчет повесток и предписаний. Повестки и предписания были как раз тем, посредством чего в Альбионе делались дела. Например, если король Артур хотел, чтобы у него во дворце помыли окна, он через герольда рассылал повестки, вызывая всех мойщиков окон Альбиона встретиться на городском рынке Каэрлеона в день середины лета и избрать среди себя достойнейшего. Или, желая получать каждое утро пинту жирных сливок вместо полужирных, он составлял предписание для рыцаря-молочника.

— Может быть, — сказал он. — Взгляните на нее, и посмотрим, что вы о ней скажете.

Он вытащил из внутреннего кармана куртки кусок толстого пергамента, с которого свисало нечто, по виду напоминающее печать. Мисс Картрайт воззрилась на нее, словно она была живая.

— Хм-м, — сказала она и развернула пергамент.

Немного спустя она положила его на стол и посмотрела Боамунду прямо в глаза. Как ни отвратительно было ей признаваться в этом, даже самой себе, но в этом ненормальном было нечто такое, отчего внутри возникало мерзкое ползучее ощущение, что это взаправду. Невозможно притвориться таким придурком, не потеряв при этом убедительности, — это все равно что пытаться притвориться, что ты умер.

Для разрешения подобных ситуаций существует давно и прочно установившийся метод. Вы находите среди персонала самого младшего и поручаете ему взять у вас дело. Мисс Картрайт поднялась с места, улыбнулась и, спросив Боамунда, не согласится ли он немного подождать, торопливо прошла во внутреннее помещение.

— Джордж, — сказала она, — будь умницей, обслужи этого человека в кожаной куртке вместо меня.

Как ни странно, Джордж расплылся в улыбке от уха до уха.