Граф Луканор - страница 15

— Сеньор граф Луканор, — сказал Патронио, — трудно дать хороший совет в этом деле. Тот, кто захочет поссорить вас с королем, подойдет к своей цели издалека. Он, конечно, будет говорить, что заботится только о вашей пользе, что хочет открыть вам глаза и защитить от опасности, что ему было бы неприятно увидеть вас в беде. Всеми этими речами он постарается возбудить в вас подозрения. А подчинившись подозрениям, вы как раз и начнете делать то, что непременно приведет вас к ссоре с королем, и никто в мире не будет в состоянии убедить вас поступить иначе. Ведь если кто-нибудь скажет: «Остерегаться тут нечего», вы, конечно, подумаете, что жизнь ваша ему не дорога. А если другой скажет: «Вам незачем строить и снабжать припасами крепости», это наведет вас на мысль, что он не хочет сохранить за вами ваших владений. Наконец, если третий посоветует вам не иметь многих друзей и вассалов, но тем немногим платить хорошие деньги, тот явно покажет, что он не заботится ни о вашей чести, ни о вашей безопасности. Если вы поступите согласно всем этим указаниям, вы подвергнете себя великим опасностям, и, во всяком случае, слухов и разговоров при этом не оберешься. Но вы просите моего совета. Я готов исполнить вашу просьбу. Выслушайте же, что случилось с одним почтенным рыцарем.

Граф попросил его рассказать, как было дело.

— Сеньор граф, — сказал Патронио, — блаженной памяти святой король дон Фернандо осаждал Севилью. С ним было много почтенных и хороших людей, и среди них три рыцаря, которые тогда считались самыми доблестными в мире. Одного звали дон Лоренсо Суарес Гальинато, другого — дон Гарсиа Перес де Варгас, третьего — не помню как. Эти три рыцаря поспорили однажды о том, кто из них лучше владеет оружием. И так как они не могли прийти к соглашению, то решили сесть на коней, подъехать к воротам Севильи и ударить в них копьем. Сказано — сделано: на другой день поутру они направились к Севилье. Мавры, стоявшие на стене и на башнях, когда увидели, что едут только трое рыцарей, подумали, что это гонцы, и никто на них не напал. Рыцари переехали через ров, миновали первую стену, добрались до самых ворот Севильи и ударили в них концами своих копий. После этого они повернули коней назад и поехали в сторону своих войск. Когда мавры увидели, что рыцари ни слова им не сказали, они сочли себя оскорбленными и собрались их догонять. Но пока они отворяли ворота, рыцари были уже довольно далеко. В погоню за ними устремилось более полутора тысяч конных и около двух тысяч пеших воинов. Когда рыцари заметили, что за ними гонятся, они остановились, повернули коней и стали ждать. Мавры приблизились, и третий рыцарь, имени которого я не помню, бросился на них. Дон Лоренсо Суарес и дон Гарсиа Варгас не двинулись с места. Мавры подошли еще ближе, и тогда дон Гарсиа де Варгас бросился на них. Дон Лоренсо Суарес не двигался с места, пока мавры не подошли к нему совсем вплотную. Тогда и он принял участие в битве и стал творить своим оружием удивительные дела. Из христианского лагеря к трем рыцарям прибыла помощь. Битва была очень жаркая, все три рыцаря получили по нескольку ран, но, по милости неба, никто из них не погиб. Битва между христианами и маврами разгорелась так сильно, что под конец в ней принял участие сам король дон Фернандо. В тот день на долю христиан выпала большая удача. Когда король возвратился в свою палатку, он приказал заключить трех рыцарей под стражу, говоря, что они заслуживают смерти за свои храбрые, но безумные поступки, за то, что без его приказания втянули в схватку все войско, и за то, что поставили под удар жизнь трех его вассалов, трех превосходнейших рыцарей. Однако вельможи и военачальники уговорили короля, и он велел их освободить. Когда король узнал, что они побились об заклад и потому только решились на такое отважное дело, он пригласил всех знатных и почтенных людей, которые были в лагере, чтобы судить, кто же из трех явил наибольшую доблесть. На суде возникли большие споры. По мнению одних, доблестнейшим был первый, по мнению других — второй, наконец, некоторые говорили, что третий. И все приводили очень хорошие доводы в пользу своего приговора. Конечно, это сделать было нетрудно, потому что храбрость рыцарей действительно была замечательная. Наконец сошлись вот на чем: если бы мавров было столько, что можно было надеяться победить их, то первый рыцарь был бы признан самым доблестным, так как начал дело, которое можно было довести до конца. Но так как мавров было так много, что нечего было и думать о победе, то первый, бросившийся на врагов, сделал это не с целью победить их, но потому, что боялся позора, если он не выдержит и убежит, а между тем сердце его трепетало. Вот почему он и бросился раньше других. Второго, который выждал больше и, значит, меньше подчинился страху, они признали более доблестным. Но дон Лоренсо Суарес, который вынес весь страх и выждал, пока мавры на него обрушились, оказался, по мнению судей, самым доблестным.