Только 21 марта 1795 года Бантыш-Каменский пишет:
«Порадуйтесь, в Париже начали обедни петь, и тигры на сие сквозь пальцы смотрят», и 6 сентября 1794 года, извещая об убийстве Робеспьера, Бантыш-Каменский вовсе еще не верит концу террора и злодейств:
«Истребление Робеспьера ничего еще не произвело в армии их. Может быть, через два или три месяца паки будет l'horreur a l'ordre du jour… Ожидаем с нетерпением, что еще будет после сего… А иначе горшая узрим с сим гордым и безбожным народом. Что еще дети и внучата наши узрят. Закроем сию мрачную завесу».
Но на наших глазах разодралась сия мрачная завеса, и узрели мы все то – все то же самое, только лицедеи иные, – что вы, пудреные прадеды, видели тогда во Франции, и о чем с презрительным сарказмом и холодной насмешкой говорили вы больше века назад…