Графиня Гизела - страница 21

стр.

Пятилетняя осиротевшая графиня Гизела осталась у своего отчима и была единственной наследницей всех богатств графини Фельдерн, за исключением Аренсберга, еще задолго до ее смерти переставшего быть собственностью графини. К всеобщему изумлению, едва вступив во владение наследством принца Генриха, замок этот, вместе с принадлежащей к нему землей, лесом и полями, графиня Фельдерн продала барону Флери, человеку в ту пору совершенно ей постороннему, за тридцать тысяч талеров под предлогом, что это место, так сказать, стало одром смерти ее друга и пробуждает в ней мучительные воспоминания.

Немало толков и насмешек породила эта внезапная продажа.

Итак, знатное дитя было гостем у своего отчима в замке Аренсберг.

Предсказание Зиверта, однако, не оправдалось: пробыв всего два дня, министр уехал к князю, который в то время находился в своем охотничьем замке вдали от А.

Ютта более не виделась с министром. На другой день после кончины слепой госпожа фон Гербек отправилась в Лесной дом с выражением соболезнования от имени его превосходительства и с букетом, который при погребении положили в ноги покойнице. Могло ли когда прийти на ум несчастной страдалице, что с ней в могилу пойдет хоть что-то, принадлежащее этому человеку?!


Между тем наступило Рождество.

В ледяном панцире, в тяжелой снежной мантии, заслонившей окна убогих крестьянских домишек, пришло оно в Тюрингенский лес. Морозные слезы сосульками свисали с его ресниц, могучее дыхание источало тепло, голову венчали ели, королевской короной зеленея над его добрыми глазами.

В доме пастора готовилась елка.

Нелегкая это была задача для матери: семь человек детей, и каждого она желала видеть счастливым под рождественским деревом.

Настал день, когда понадобились все с таким трудом скопленные деньги, которые вернулись назад домой в виде различных пакетов.

В то время как мать хлопотала около елки, белокурые детские головки плотно одна к другой припали к замочной скважине запертой двери, стараясь увидеть хоть что-нибудь в обетованной комнате. Однако все их усилия были напрасны. Следовало запастись терпением.

До комнатки верхнего этажа не долетали ни детские голоса, ни хозяйственные хлопоты. Ютта спускалась только к обеду.

Новое шерстяное траурное платье с креповыми рюшами вокруг ворота и длинным шлейфом, волочащимся по полу, придавало всей ее фигуре, внезапно принявшей уверенные и даже повелительные движения, вид спокойного величия. Бледное лицо и почти постоянно сжатые губы усиливали это впечатление: восхитительных ямочек на щеках молодой девушки, появлявшихся при улыбке, никто из обитателей пасторского дома не видел.

А брезгливость, с которой нежные, поражающие белизной руки поднимали шлейф при входе в столовую, видимо, относилась не только к песку, рассыпанному по полу, но и к детям. Движение, конечно, было грациозным, но в то же время ясно говорило: «Пожалуйста, подальше!» Дети робко посматривали на молчаливую строгую гостью за столом; стук ложек и вилок стихал, и бойкие язычки умолкали.

Пастор уважал глубокую безмолвную печаль Ютты; он относился к ней с предупредительностью и почтением.

Но глаза женщины-матери гораздо зорче: пасторша нередко наблюдала эту «душевную скорбь» юной аристократки. Вовсе не это чувство подмечала она. То было скорее пренебрежение, холодное презрение к ее мещанской семье. «Безмолвная печаль» не мешала ей, однако, бренчать целыми днями на фортепиано, которое было перенесено из Лесного дома. Тем не менее добрая женщина честно старалась оправдать горделивое поведение молодой девушки. Все это она объясняла отсутствием жениха.

Болезнь молодого Бертольда приняла опасное течение. Хотя Зиверт и сменял брата у постели больного, оставаясь день и ночь безотлучно в доме смотрителя, тем не менее горный мастер был лишен удовольствия видеться с невестой, ибо осторожность требовала отказаться от посещений пасторского дома из боязни принести заразу.

Лишь однажды он решился отправиться туда, и то переоделся на заводе и пробегал целый час на воздухе.

Напротив, госпожа фон Гербек в сопровождении графского дитяти почти ежедневно навещала молодую девушку.