Гранатовые джунгли - страница 9

На следующее утро небо было все в черных тучах, и нам пришлось целый день сидеть в доме. Дождь все лил, и трещина около кухонного стола снова открылась, поэтому Тед пришел с дощечками, чтобы ее заделать. После бури небо оставалось темным, но на горизонте появилась великолепная радуга. Мы все долго глядели на нее и молчали, потом снова зашли в дом. Эп остался на крыльце, чтобы поглядеть на радугу. Лерой хотел поспорить со мной, что я не смогу найти горшок с золотом на ее конце, а я ему сказала, что это глупый спор, потому что одной радуги достаточно.

Черил Шпигельгласс жила с другой стороны от леса. Ее папа продавал подержанные автомобили, и у них было больше денег, чем у всех остальных в Долине. Черил ходила в платье, даже когда это было не обязательно. За это я терпеть ее не могла, плюс она все время подлизывалась к взрослым. Кэрри ее любила, говорила, что она вылитая Ширли Темпл^>{8}, и почему я так не выгляжу, а шатаюсь по полям в драных штанах и грязных футболках. Черил и я были с первого класса вроде как подруги, и иногда мы играли вместе. Кэрри чуть не визжала от радости, как собака, которой бросили кость, каждый раз, когда я уходила к Шпигельглассам. Она считала, что я вращаюсь в приличном обществе, и еще надеялась, что Черил повлияет на меня к лучшему. Лерой обычно болтался рядом. Ни Лерой, ни я терпеть не могли, когда Черил возила своих кукол в колясочке, поэтому в такие кукольные дни мы держались подальше.

Однажды Черил решила поиграть в медсестру, и мы повязали салфетки на головы. Лерой был пациентом, и мы разукрасили его йодом, чтобы он был похож на раненого. Медсестрой я быть не собиралась. Если уж кем-то быть, так доктором, чтобы всеми командовать. Я сорвала с головы салфетку и сказала Черил, что я новый доктор в этом городе. Ее лицо исказилось.

- Ты не можешь быть доктором. Только мальчики бывают докторами. Пусть Лерой будет доктором.

- Шпигельгласс, балда, ведь Лерой меня тупее. Я буду доктором, потому что я умная, а девочка или нет, это неважно.

- Вот еще! По-твоему, ты можешь делать то, что мальчики, но ты будешь медсестрой, и все тут. Дело не в мозгах, мозги тут вовсе ни при чем. Важно тут, мальчик ты или девочка.

Я толкнула ее и стукнула разок. Еще эта Ширли-Темпл-Шпигельгласс будет мне указывать, могу я быть доктором или не могу! Никто мне указывать не будет. Конечно же, я не хотела стать доктором. Я собиралась стать президентом, только пока помалкивала. Но, если я захочу стать доктором, то стану, и никто мне не будет говорить, что не стану. Дальше, конечно, завертелось. Черил, хлюпая носом, побежала к маме и показала, что я разбила ей губу. Этель Шпигельгласс, мама-квочка, вылетела из дома, на котором были настоящие алюминиевые тенты, схватила меня за футболку и сообщила все, что обо мне думает, для меня довольно нелестное. Она сказала, что теперь мне целую неделю не разрешат видеться с Черил. Вот и отлично! Я не хотела видеться ни с кем, кто говорит мне, что я не могу быть доктором. Мы с Лероем отправились домой.

- Ты и правда собираешься стать доктором, Молли?

- Да нет. Я собираюсь стать кое-чем получше доктора. Если ты доктор, то приходится глядеть на кровь и на коросту, и знают про тебя только в одном месте. Меня будут везде знать. Я собираюсь прославиться.

- Прославиться как кто?

- Это секрет.

- Ну, скажи! Мне-то можно сказать, я же твой лучший друг.

- Нет. Расскажу, когда ты сможешь голосовать.

- Это когда?

- Когда тебе будет двадцать один.

- Это же десять лет! Я могу умереть. Я буду уже старый. Скажи сейчас.

- Нет. Забудь это. Кем бы я ни стала, я позабочусь, чтобы тебе перепало кое-что от этого, так что оставь меня в покое.

Лерой на этом успокоился, но не без досады.

Мы пришли домой, и Кэрри уже там с ума сходила. Каким-то образом, прежде чем мы дошли, она успела узнать, как я разбила губу Черил.

- Ах ты, дрянь большеротая! Совсем не умеешь играть прилично! Никак не научишься вести себя, как леди. Язычница ты, вот ты кто. Пришла и ударила такого милого ребенка! Как ты могла такое сделать? Как я теперь на люди покажусь? Только-только Дженна нас покинула. Нет у тебя никакого уважения! Бог свидетель, я все время тебя пыталась воспитать как следует. Но ты ведь не мой ребенок! Ты дикая, ты просто дикое животное. Папаша твой, не иначе, обезьяной был.