Грани веков [СИ] - страница 36

Мефодий подхватил пузатый кувшин и плеснул мутной жидкости с резким хлебным запахом в стоявшую перед Ириной кружку, потом налил воеводе, гостям и, наконец, себе.

Воевода чинно перекрестился, глядя на иконы, висевшие в противоположном углу.

Мефодий и Михалыч последовали его примеру, остальные, помедлив, тоже.

— Ну, будь здрава, царевна! — выдохнул воевода.

На вкус напиток оказался чем-то средним между деревенским квасом и домашней самогонкой.

Михалыч выпил с видимым удовольствием, Коган слегка пригубил, Ирина, поднесла кружку к губам, поморщилась и сделала вид, что отпила.

Варево представляло собой что-то вроде каши из цельных зерен, и пареных овощей. Ему остро не хватало соли, но, Ярослав, неожиданно осознав, что сильно проголодался, ел с жадностью, обжигаясь.

Ирина, ковырнула ложкой кашу, отложила ложку и отщипывая от хлеба маленькие кусочки.

Мефодий заволновался. — Не взыщи, царевна, — извиняющимся тоном произнес он, — нынче год неурожайный, разносолами не можем попотчевать.

— Спасибо, я сыта, — покачала головой Ирина. — А чая у вас нет?

— Чаги? — с удивлением переспросил Мефодий.

— Царевна имеет в виду взвар, — поспешно сказал Коган.

— Дык как не быть! — обрадовался Мефодий. — Зараз жене скажу, чтоб навела!

Он стремительно выкатился из-за стола и бросился к двери.

Воевода обвел глазами оставшихся. Выражением лица он сейчас особенно напоминал Сильвера, столкнувшегося со сложной кардиограммой.

— Оно, конечно, не моего ума дело, — вздохнул он, — а только никак в толк не возьму, царевна, как ты в лесу том у разбойников в логове оказалась? Почто палаты царские покинула? И спутники твои — кто они?

— Долгая история, — выдавила Ирина. — Как-нибудь в другой раз расскажу.

— Мы путешествовали с купцами, — подал голос Коган. — Захватили нас в плен лихие люди, там с царевной и встретились.

— Вона как, — протянул воевода, глядя на Когана с откровенным недоверием. — Откуда ж будете?

— Из Тулы мы, от самозванца бежали, — не моргнув глазом ответил Коган. — Я — Давид Коган, это — ученик мой, Ярослав, и Василий, мастеровой.

— И каким ремеслом владеешь?

— Лекарским.

— Знахарь, али костоправ?

— И то, и другое помаленьку, — ответил Коган и, помявшись, добавил: — тут вот какое дело, воевода…. Нам бы пошептаться с тобой, с глазу на глаз?

Воевода, поглядел на него прищурившись, потом вопросительно глянул на Ирину.

— Ступайте, — махнула та рукой, — меня тут есть кому развлекать.

— Что происходит? — выпалила она, едва за Коганом и воеводой закрылась дверь. — Где мы находимся? Вы хоть что-нибудь понимаете?

Ярослав осторожно накрыл ее ладонь своей. — Ира, в это трудно поверить, — начал он, — но мы, кажется, попали во временную аномалию. И сейчас, похоже, находимся в прошлом, в семнадцатом веке.

Она непонимающе глядела на него.

— В прошлом?

— Ну, ты про эксперимент филадельфия читала? — вмешался Михалыч.

— Ты классно держишься, — торопливо заговорил Ярослав, игнорируя реплику, — продолжай изображать царевну, пока они верят, что ты — это она. А там мы что-нибудь придумаем! Давид Аркадьевич точно придумает!

— Коган — голова, — подтвердил Михалыч.

Ирина извлекла из нагрудного кармана рубашки упаковку бумажных платков, вытащила один, осторожно промокнула уголки глаз.

— Но это всё… это всё… — она мотнула головой, — какой-то бред! Сильвер… Он вообще здесь откуда?

— Мы не знаем, — терпеливо сказал Ярослав. — Возможно, это какой-то его дальний предок. И не называй его, пожалуйста, Сильвером — его это, кажется, немного пугает.

Скрипнула дверь и в зал ввалился Мефодий с дымящейся глиняной посудиной.

Следом зашли Коган и воевода, выглядевший озадаченным.

— Вот и взвар свежий, — приговаривал Мефодий, — изволь, царевна, сделай милость, отведай!

Он зачерпнул резным ковшиком горячий отвар и поставил его перед Ириной. Пахнуло яблоками и какими-то травами.

— Ну, по другой, что ли? — обратился он к воеводе, поднимая сосуд с хлебной брагой.

— Можно, — согласился тот, теребя усы и не отрывая от Ирины задумчивого взгляда.

Михалыч с готовностью подставил свою кружку.

— Добрая бражка! — объявил он, осушив её разом наполовину. — У меня шурин в Ярославле тоже сам гонит. Из яблок, в основном, но потом еще на кедровых орехах настаивает, и на апельсиновых корках.