Граница. Таежный роман. Солдаты - страница 63

Мужчины, заразившись праздничным оживлением дам, подтянулись, подсобрались, стараясь вести себя галантно, говорить веско, а пить мало.

Вечер набирал обороты. Слегка разгоряченные вином, офицеры уже не в первый раз выходили на улицу покурить. Иногда оттуда доносились взрывы хохота: завклубом Жгут, довольный тем, что праздник идет как надо (в чем, несомненно, была и заслуга Алексея), рассказывал новый анекдот. Некоторые женщины тоже выходили покурить, но держались отдельно и вели свои разговоры.

Замполит Сердюк, попавший с корабля, а точнее, с судна прямо на бал, сидел за одним столиком с четой Борзовых. Мария Васильевна заботливо подкладывала ему на тарелку то салат, то ломтик ветчины, и майор старался не думать, что с ним потом будет. На нем красовалась парадная форма; надевал ее замполит крайне редко и теперь страдал: парадка была ему мала размера на два.

Борзов пребывал в хорошем настроении. Спина не болела, происшествий за последние дни не было никаких, генерал Лось больше не беспокоил. Старший лейтенант Жгут руководил праздником, точно заправский массовик-затейник. Может, теперь он и впрямь на своем месте? Глядишь, и получится у него что-нибудь…

Марина Голощекина сидела вместе с Галей. Марина пришла одна — капитан был занят на ночных стрельбах. Служба есть служба, и ночных стрельб никто не отменял. Впрочем, капитан не очень любил мероприятия вроде сегодняшнего.

Поначалу Марина тоже собиралась отказаться. Отдежурив в медсанчасти, она вернулась домой, прилегла, но вскоре тишина в доме стала давить на нее. Это была какая-то особенная тишина, отделяющая Марину от остального мира. За окном шла жизнь, полная праздничных звуков: детского смеха, музыки, возбужденных голосов. И она не выдержала — привела себя в порядок, надела короткое приталенное платье; пока еще можно, пока еще есть талия и ноги тоже ничего.

Поначалу праздник не затронул ее, но Галя изо всех сил старалась ее расшевелить, и постепенно Марину охватило такое же радостное оживление. Она весело болтала с женой Борзова, сидевшей за соседним столиком, и делала нарочито строгое лицо, когда замполит Сердюк, искоса за ней наблюдавший, брал с тарелки очередной запретный кусок.

Иван в компании других офицеров сидел неподалеку. За их столиком шел бурный разговор, но Иван, принимавший в нем самое живое участие, не отрываясь постоянно смотрел на Марину. Стоило ей чуть повернуть голову, и она сразу наталкивалась на его вопрошающий пристальный взгляд.

Духовой оркестр заиграл вальс. Жгут выскочил на середину зала и объявил:

— А теперь — танцы! Танцуют все!

Однако желающих пока не нашлось. И только Столбов вдруг поднялся, залпом выпил стакан вина и направился к столику, за которым сидела Марина. Щеголевато щелкнув каблуками, поклонился:

— Можно пригласить генеральшу на танец?

Марина опустила голову и произнесла раздельно:

— Генеральши. С лейтенантами. Не танцуют.

— Понятно, — пробормотал Иван. — Ведь я уезжаю… Да?.. И офицер я, по-видимому, никудышный… раз меня наказали… Попросту наказали… Конечно, зачем тебе такой?..

Марина опустила голову. Ей было невыносимо стыдно за свой надменный тон — фальшивый, неискренний, вымученный. Но она приказывала себе: не поддавайся, не смотри на него, не отвечай, он скоро уйдет, уедет, осталось совсем немного, терпи.

Столбов неловко топтался на месте, стараясь не замечать обеспокоенного лица Гали Жгут. Потом вдруг схватил Марину за руку, выдернул из-за стола и, не обращая внимания на чужие любопытные взгляды, побежал, увлекая ее за собой в центр зала. Прижал к себе, вцепившись в ткань платья, закружил в вальсе, сбиваясь с ритма и рискуя оттоптать сопротивлявшейся партнерше ноги. Это больше походило на борьбу, чем на танец, и Марина, морщась от боли, тревожно оглядывалась по сторонам.

— Ваня, перестань, — попросила она. — Отпусти меня. Мне больно.

Она попыталась вырвать руку, но Иван держал крепко, и Марина покорилась его силе. Не хватало еще скандала! Скандала, о котором потом будут долго вспоминать, смакуя подробности. Скандала, о котором обязательно расскажут Никите.