Гражданская жена - страница 17

Кроме всего прочего, Верховцев хотел лично выяснить, что именно она наплела сыну. От той рыжей стервы, что заявилась к нему вчера, можно было ждать чего угодно. Права была мать, когда говорила, что он ее совсем не знает. Обидно. Он все делал для нее, а в ответ что?

Конечно, были и другие, скрытые, но сильные мотивы. Она вчера здорово поддела его, сказав, чтобы впредь общался с сыном лично. В этом был такой грубый намек, что его в тот момент просто покорежило. Но скрытое, глубинное, облекалось во внешнее, и в сознании мужчины все это выливалось в отцовскую заботу и желание восстановить попранную справедливость. Лично убедиться, что с мальчиком все в порядке, а заодно поговорить, объяснить сыну, чтобы тот понял, папа прав.

Поэтому отложив утром все дела, Верховцев поехал к сыну в школу.

Видели его тут за все время всего два раза. Но его представительная внешность и специфическая аура человека, облеченного властью, сделали свое дело. Он забрал мальчика с физкультуры, пообещав, что к следующему уроку вернет.

И теперь сын сидел сзади, а мужчина молча вел машину. Начинать этот проклятый разговор оказалось не так-то просто. На пути попался парк. Мороженное. Да. Именно мороженное.

– Пройдемся? – спросил он, оборачиваясь к сыну.

– Да, – тот просто кивнул.

Вроде, не так уж много времени прошло, всего несколько дней его не видел, а мальчик как будто вырос. Выглядел серьезным и немного настороженным, и таким… на него похожим. Странно было смотреть на свою уменьшенную копию.

Черт… Он был настроен поговорить, а сейчас они шли рядом, и… У взрослого мужика не было слов.

На его счастье, по пути попалась будка с мороженым.

– Будешь? – вопрос был задан для проформы, потому что Верховцев уже взял два рожка мороженого и мотнул головой в сторону скамейки.

Уселись рядом, мороженое вкусное.

– Владимир, ты понимаешь, что именно у нас произошло? – спросил он вполголоса.

Мальчик бросил на отца быстрый взгляд, шевельнул бровями и проговорил:

– Вообще-то, это называется развод, нет?

Верховцев поморщился, почесав левую бровь.

– Да, развод… Но ты понимаешь, почему это произошло?

– Думаю да. – Мальчик отвернулся, качая ногой. – Потому что взрослые люди иногда разводятся.

– Это твоя мама сказала? – резко спросил Верховцев.

– Нет, она сказала, ваш брак изжил себя, и потому вы решили, что вам надо разъехаться.

В устах сына это звучало дико и резало слух.

– Запомни, я никогда не говорил, чтобы вы с твоей мамой переезжали в тот же день! Никогда! Я хотел, чтобы вы жили там, пока я подберу для вас подходящее жилье. И потом…

– Все в порядке, пап. У нас уже есть жилье, можешь не беспокоиться.

Мальчик улыбнулся, как будто подбадривал, мол, все хорошо, ты не очень обосрался. Его, бл***, подбадривал! Взрослого дядьку. Пришлось набрать побольше воздуха в грудь. Он повертел в руке вафельный рожок с недоеденным мороженым и забросил его в урну.

– Ты можешь по-прежнему жить у меня, – вырвалось у него спонтанно.

Тут сын странно на него уставился, совсем недетские мысли пронеслись в глазах девятилетнего ребенка, а потом он сказал:

– Прости, но я не могу. Понимаешь, папа, должен же с мамой оставаться кто-то из мужиков.

Бл*****....!!! Верховцев отвернулся, закрывая глаза рукой. Отряхнул брючину, надо было отдышаться. Прокашлялся, прежде чем прохрипеть:

– Каких… Мужиков?

– Ну, ты не можешь, значит, это должен быть я.

А это уже был удар под дых. Мужчина ощутил себя так, словно его снова макнули в дерьмо. И пока он переваривал сказанное, сын, повертев в руке пеструю упаковку, сказал:

– Спасибо, пап, мороженое вкусное. А теперь мне надо вернуться в школу.

– Да, конечно, – глухо проговорил Верховцев.

Такой эмоциональной встряски, какую он получил сейчас, не давали самые сложные переговоры. И это ощущение, что он безнадежно упустил что-то, и желание наверстать, доказать…

– Я заберу тебя на выходные.

Пообещал он, когда уже отъехали от парка. Скорее себе, чем сыну.

Вера спешила как могла, но там как всегда пробка. Извелась, внутри все трясется, один глаз постоянно в навигаторе, следить, где сын. Потому что точечка, которая была Вовкой, сначала двигалась, потом замерла, а теперь снова двигалась. В какой-то момент поняла, что они почти одновременно приближаются к одному месту – к школе.