Гребаная история - страница 14

– Сволочь он, я понял это с первого взгляда, – подтвердил первый парень.

– Что ты думаешь о Генри Уокере? – вдруг спросил Чарли Сколник.

Я затаил дыхание, сердце бешено застучало.

– Прикольный тип, – сказал его собеседник.

– Он просто чудик, – поправил Чарли, и я покраснел до ушей.

– Почему это?

– Этот чувак, – продолжил Чарли, – никогда не тянет руку, разве что учитель сам его спросит, но, черт подери, отвечает всегда хорошо. У него отличные отметки, хотя он ни к кому не подлизывается. Вы это заметили? Преподы считают, что ему все по фигу.

– Так это высший класс, – сказал первый парень, и я почувствовал, как меня распирает от гордости.

– Он ничего так, – признала девочка, и мое сердце чуть не выскочило из груди.

– Надо бы с ним поговорить, – заметил Чарли. – Предложить куда-нибудь сходить с нами, например в лес, посмотреть на него… Что вы об этом думаете?

– А это не у него мамашки лесбиянки? – поинтересовался первый.

– И что? – озадаченно спросила девочка.

Тишина.

– То, что стряслось с Ларкином, заставило меня призадуматься, – грустно вздохнул Чарли. – Что мы о нем знали? Может, если б у него были друзья, как у нас, если б он не был так одинок и мог с кем-то поговорить, такого не произошло бы. – Последовала пауза. – Нет, серьезно, я не хочу еще одного самоубийства на этом острове неудачников.

– Пригласи его к себе на днюху, это как раз через две недели, – предложила девочка. – Вот и посмотришь.

Я услышал, что они засобирались, и по-быстрому удрал. Вот так я получил первое приглашение на день рождения за последние два с половиной года.

– Тебе нравится эта музыка?

Из динамиков будто текла река расплавленного металла, лился грубый поток язвительных насмешливых голосов и гитарных аккордов.

– Еще бы! – сказал я. – А что это?

– «Нирвана».

Он протянул мне два альбома – не аудиодиски и даже не MP3, а винил… На первой обложке был изображен младенец-пловец, пытающийся схватить банкноту, плавающую в бассейне, на второй – изящная женская статуя с крыльями ангела, разве что у нее были видны кости, вены и кишки. Чертовски красиво.

– У меня в комнате есть афиши фильмов ужасов, – сказал я.

Мы сидели в углу дивана прямо перед динамиками; на дне рождения собралось меньше народу, чем я ожидал, но полдюжины парней и столько же девочек тут точно были.

– На стенах?

– Ну да.

– Что за фильмы?

Я перечислил добрый десяток и увидел, как глаза у него загорелись.

– Так много! Вот черт! Они большие?

– И это еще не всё… Вот такие, – ответил я, разводя руки.

– А еще какие?

– Старые фильмы: «Дракула», «Франкенштейн», «Восставший из ада», «Кэндимен»…

– Двух последних не знаю, но звучит круто. Они что, прямо на стенах? Повсюду? Не врешь? Ну вообще!

– И на двери тоже.

– Ну и ну! Просто с ума сойти! Афиши «Пилы» и «Хостела»… Да мать меня просто убила бы, если б я такое повесил у себя в комнате! Твои… э… твои мамы прикольные, скажу я тебе! Послушай, а можно посмотреть? В смысле твою комнату, не маму… Тебя это не напряжет? Мне бы хотелось все это увидеть.

– Без проблем.

– Супер. Если б я знал, что в Ист-Харбор есть музей фильмов ужасов, я бы тебя еще раньше пригласил!

Он засмеялся. Я тоже. Вот так все и началось.

– У тебя есть какие-нибудь новости о Наоми? – спросил Чарли, сидя в моей машине.

Я отрицательно мотнул головой.

– У меня тоже нет.

Спускаясь по Мейн-стрит, которая едва проснулась, мы оба хранили молчание. Приблизившись к порту, я свернул на Первую улицу, чтобы въехать на парковку у причала.

Каждое утро обитатели острова совершают один и тот же ритуал. Мы занимаем очередь на паром. Задолго до того, как на входе в залив покажется приземистый силуэт морского парома. Он может вместить только сорок машин, и никто не хочет ждать следующего. Те, кто живет рядом, даже оставляют ключи в зажигании и бегут домой, чтобы позавтракать.

Ее здесь не было…

Заезжая на парковку, я одновременно с этим машинально отмечал детали. Что-то было обычным, а что-то – нет.

1. Из школьного автобуса выходят ученики с сумками через плечо и, громко болтая, направляются к пешеходному мостику – как и каждое утро.

2. Отец Малкольма Бэрринджера в желтом жилете. Этот пьяница готовится заступить на свой пост регулировщика – как и каждое утро.