Греческая любовь - страница 44
— Чарли? Мне нужно с вами поговорить, — крикнула она в коридор.
Спустя несколько секунд раздались шаги, и подрядчик оказался перед ней.
— Что стряслось? — спросил он весело, но через несколько минут его веселье испарится, когда она расскажет о том, что обнаружила.
София указала на стену за спиной.
— Вот это стряслось. Плитка.
— Ага, мы закончили утром, пока вас не было. Хорошо смотрится, да?
— Смотрится, может, и хорошо, не могу сказать, но ощущается не очень, — объяснила она.
— Что вы имеете в виду? — Насколько она могла слышать, судя по тону, подрядчик уже приготовился защищаться.
— Плитка не гладкая. Это не та, которую я заказывала.
— Конечно, это та, на которую вы указали. Я же был здесь с вами, вы просто не помните, — запротестовал Чарли.
— Та плитка была с гладкой поверхностью, а эта — грубая и неровная, — не отступала София. Она была уверена в том, что плитка, которой сейчас оформлена гостевая ванная, совсем не та, которую заказывали. Даже если она не видит, может почувствовать, что качество значительно хуже.
Чарли протолкнулся мимо неё к стене.
— Не понимаю, что вы имеете в виду. По-моему, она гладкая. Всё с этой плиткой в порядке.
София начала злиться. Подрядчик пытался воспользоваться её положением.
— Я может и слепая, но могу почувствовать, что не так, — ответила она, стараясь говорить ровно и не срываться.
— Что происходит? — позади неё прозвучал голос Тритона.
Она обернулась, облегчённо выдохнув.
— Чарли использовал не ту плитку для отделки ванной.
— Неправда! — сразу же выпалил Чарли.
— Как вы это поняли, София? Как должна выглядеть правильная? — голос Тритона звучал спокойно и собранно. Он что, тоже ей не верит?
София раздражённо фыркнула:
— Дело не в том, как выглядит, а в том, как ощущается. Прикоснитесь. Она шероховатая, а та, что я выбирала, была гладкой.
Тритон протиснулся мимо, и его тело почти обожгло её. Затем он подошёл к стене и провёл по ней ладонью. Спустя минуту вернулся.
— Я понял, о чём вы.
— Спасибо.
— Это именно та, которую она выбрала. Не моя вина, что теперь ей не нравится, — заявил Чарли.
— Эта плитка совсем не та, которую я хотела. Я заплатила немалые деньги за ту плитку. А эта, — она указала на стену, — гораздо худшего качества. Я не за неё платила.
— Вы заказали и оплатили эту, — продолжал настаивать Чарли.
— Постойте, — вмешался Тритон. — Уверен, мы сумеем разобраться. У вас есть бумаги, где записано, что вы заказывали?
— Конечно, есть, — ответил подрядчик.
— Так давайте посмотрим.
София стояла в стороне, пока Чарли топал мимо, вон из ванной и дальше по коридору.
— София? Вы ведь помните, что именно заказывали, верно? — спросил Тритон.
Она уперлась руками в бока.
— Конечно, я помню.
И секундой позже почувствовала его ладонь на своём плече.
— Я не против вас.
И её плечи сразу расслабились. Она была несправедлива к Тритону, отнесясь к нему так же, как к Чарли — с подозрением. Тритон ничем не заслужил такого обращения. Но прежде чем она успела сказать что-нибудь, он продолжил:
— На плитке есть какое-то обозначение, отличающее её от других?
София кивнула:
— Она называлась «Римские бани», название оттиснено на обороте.
— Хорошо. Мы посмотрим на его заказ. Уверен, что во всём разберёмся.
— Спасибо. Я чувствую себя такой беспомощной, когда не в состоянии справиться сама. Знаю, я вас не для этого нанимала, но…
Он погладил её по руке.
— Не важно, для чего вы нанимали меня изначально. Я сделаю всё, что потребуется. Я могу быть вашими глазами, и если это означает разобраться с подрядчиком, значит, я так и сделаю. Разве что, может, вы думаете, что это превышает мои полномочия?
Она сразу же замотала головой.
— Нет, конечно, нет. Я очень благодарна, что вы не против заниматься этим.
Руку он так и не убрал. Мог он забыть, что всё ещё прикасался к ней? Должна ли она убрать свою руку?
Во время прогулки по пляжу ощущать его поддержку было комфортно, он не только не давал ей спотыкаться о водоросли и обломки веток, выброшенные морем, но и придавал сил. Эта прогулка по сути позволила ей восстановить силы и вернула уверенность в том, что она сможет управиться с гостиницей. Разговор с почти незнакомым ей человеком о тех проблемах, с которыми пришлось столкнуться, помог прояснить разум.