Грехи в наследство - страница 5
Похоже, мне удалось добиться своего. Павел Юрьевич мазнул по мне безразличным взглядом и, коротко хохотнув: «Браво, люблю женщин с характером», — окончательно потерял ко мне интерес.
Разобравшись со мной, Ефимов повернулся к жене и с легкой усмешкой спросил:
— У тебя, дорогая, появилось новое хобби? Решила собирать картины? Или это будут милые безделушки? В любом случае, умоляю, не поддавайся на уговоры! Помни, депутатские доходы не так велики, как думают в обществе.
В модуляциях его бархатного голоса при желании можно было легко уловить и снисходительное понимание маленьких слабостей обожаемой женщины, и великодушное их прощение. Многоопытная Алла Викторовна, естественно, уловила и то, и то и, очень довольная, что супруга не разгневало общение со столь невоспитанной особой, как я, кокетливо пообещала:
— Я буду осмотрительна.
— Благодарю, милая. — Павел Юрьевич устало прикрыл глаза веками. — Ты меня успокоила.
Если депутату ответ жены понравился, то меня диалог супругов окончательно вывел из себя. Разворачивающаяся на моих глазах сцена очень напоминала плохой фильм из жизни великосветского общества, а сама я в данном случае выступала в роли болвана. Говорить, что подобные роли мне по душе, — зря слова тратить! Короче, я не сдержалась, выпалила:
— Я не торговка и ничего не продаю! Я здесь совсем с другой целью. Ваша супруга желает доказать, что ваш дед, Павел Юрьевич, являлся дворянином и имел не то графский, не то княжеский титул!
Говоря все это, я и представить не могла, что за этим последует. А между тем мое, в общем-то, невинное высказывание произвело впечатление внезапно разорвавшейся гранаты. Алла Викторовна дернулась, как от удара, и замерла. Можейко очнулся, вышел из полусонного состояния и настороженно уставился на друга детства. Что касается самого Ефимова, так то просто оцепенел. Правда, немая сцена длилась недолго. Не прошло и минуты, как лицо депутата налилось злостью и из загорелого стало пунцовым. Глаза в бешенстве выкатились из орбит, и он, забыв о своей роли персонажа с обложки глянцевого журнала, заорал на жену совсем как самый обыкновенный мужик:
— Это что еще за выдумки?! Ты с ума сошла?! Выкинь эти бредни из головы! Немедленно! Навсегда! Я тебе это уже говорил! Слышишь?! Я приказываю! — Кричал он долго, и, судя по тому, как внезапно смолк, эти вопли отняли все его депутатские силы. Откричавшись, глубоко вздохнул и с ледяным спокойствием заключил:
— А теперь, дамы, должен вас покинуть. Меня ждут дела. Пойдем, Степан.
Можейко с готовностью поднялся и, не говоря ни слова, двинулся к двери. Я уж было решила, что на этом все и закончится, но Павел Юрьевич задержался на выходе и с убийственной яростью процедил:
— Алла, я тебя предупредил. Никаких расследований, иначе ты горько об этом пожалеешь.
Стоило мужчинам скрыться за дверью, как Алла Викторовна, словно ничего и не произошло, тут же вернулась к прерванному разговору:
— Для этого дела мне нужен надежный человек. Такой, которому я могу полностью доверять, а вас мне рекомендовал Алексей Антонович Голубкин.
Голос женщины звучал слегка устало после только что пережитой бури, руки нервно теребили резную бляху янтарного ожерелья, но настырности в ней не убавилось ни грамма. Спорить с Аллой Викторовной было совершенно бесполезно. Такие, как она, никого, кроме себя, не слушают. Можно было бы, конечно, просто встать и уйти, но такого ухода Голубкин никогда бы мне не простил. Пришлось взять себя в руки и попробовать хоть как-то разрулить ситуацию.
— Как вы представляете себе эти поиски? Отчего отталкиваться, если даже фамилия мифического дедушки Павла Юрьевича неизвестна? — собрав волю в кулак, как можно доброжелательнее поинтересовалась я.
— Вот от этого, — твердо заявила Алла Викторовна и вытащила из кармана замшевый кисет. — Вы ведь занимаетесь выяснением истории попавшего вам в руки произведения искусства? Я имею в виду его происхождение, фамилии бывших владельцев… Вот и теперь проделайте нечто подобное, только в данном случае предметом вашего изучения станет семья. Привычная для вас работа, и даже легче, потому что в этих изысканиях придется опираться не на сомнительные свидетельства, а на вполне конкретные вещи. Не вижу проблемы.