Гренадилловая шкатулка - страница 27

Поведение мисс Аллен стало полной противоположностью безмолвию невестки. Она протиснулась мимо Элизабет и, увидев мертвого брата, пронзительно взвизгнула, а потом, как безумная, стала теребить в костлявых пальцах бахрому своей шали. Поверенный Уоллес — он стоял, вытянувшись в струнку, и хмурился — в знак утешения одной рукой обнял ее за плечи. Через несколько секунд он что-то тихо пробормотал себе под нос.

— Что вы сказали? — раздраженно вскричал Фоули. — Говорите громче!

— Только то, что я должен предать огласке некоторые сведения, которые, возможно, имеют отношение к данной трагедии, хоть произошла она и не по моей вине.

Странно, что и Фоули, и Уоллес почему-то считают себя отчасти повинными в смерти Монтфорта, невольно отметил я. Конечно же это исключено. А может, они в сговоре? Прежде чем Уоллес успел пролить свет на эту загадочную смерть, вперед протолкался Роберт Монтфорт. Впервые увидев бездыханное тело отца, он кинулся к нему, упал на колени и, вытащив из рукава льняной носовой платок, промокнул им рану на голове покойного. Потом так же неожиданно выронил платок на пол, взял левую руку отца и прижал ее к своим губам.

— Не могу поверить, что он покончил с собой. Зачем он не поделился со мной своей печалью? — воскликнул Роберт, неловко поднимаясь с колен. — Это вы виноваты, Фоули. Мы все ждем от вас объяснений.

Фоули открыто встретил его укоризненный взгляд. Сейчас ничто в его лице не выдавало угрызений совести, которые он озвучивал раньше. Напротив, в его чертах читалось торжество, хотя, возможно, мне это только показалось.

— Покончил с собой? Что ты имеешь в виду? — вмешалась мисс Аллен.

— Посудите сами. Револьвер выпал из его руки. Разве одно это не есть свидетельство самоубийства? А если еще учесть, что у него случилась беда, и его странное расположение духа в этот вечер? — объяснил Роберт.

— Не думаю, что ваш отец покончил с собой, — сказал я, сообразив, куда клонит Роберт Монтфорт. Я хотел утешить его.

Он резко развернулся и впился в меня злобным взглядом.

— Хопсон-плотник, не так ли? Ты берешься утверждать, будто что-то в этом понимаешь? — презрительно произнес Роберт.

— Я… я… простите, сэр, я ничего не утверждаю, — пролепетал я, ошеломленный его тоном. — Просто, когда я вошел сюда, я споткнулся и, полагаю…

— Это семейная трагедия, Хопсон, и тебя ни в коей мере не касается, — грубо оборвал он меня. — Буду очень признателен, если ты оставишь свое мнение при себе. Лучше собери пиявки с тела моего отца. А потом немедленно покинь эту комнату. Фоули, я жду объяснений.

Должно быть, его приказ поверг меня в шок, ибо я стоял не шелохнувшись, пока мисс Аллен не сунула мне в руки маленькую керамическую баночку с крышкой, в которой были проделаны отверстия.

— Складывай их сюда, — шепнула она, дружелюбно потрепав меня по плечу.

Сжимая в ладонях холодную банку, чтобы подавить отвращение, я опустился на корточки возле трупа. По одной я стал снимать этих мерзких тварей — они были мягкие, как перезрелые ягоды, — с шеи Монтфорта, трясущейся рукой бросая их в сосуд.

Время от времени я поглядывал на Фоули, — наверно, чтобы отвлечься от своего жуткого занятия. Но не только. Хоть смерть Монтфорта меня и не касалась, я был заинтригован и хотел знать, что скажет Фоули. Выражение его лица удивило меня. Казалось бы, человек, только что потерявший близкого друга, должен чувствовать скорбь, но в его чертах не было и тени горя; не мелькало в них и торжество, которое мне почудилось чуть раньше. Взгляд его был пустой и холодный.

— Полагаю, дурное настроение вашего отца было вызвано крупным проигрышем, — начал он, обращаясь к Роберту. — Вы, должно быть, знали про его страсть к картам. На протяжении многих лет мы — Брадфилд, ваш отец и я — проводили вечера за игрой в клубе Уайта. От случая к случаю всем нам не везло, но в последний раз — две недели назад — не повезло особенно. — Фоули помедлил. Я тем временем, кусая щеку, чтобы сдержать тошноту, поймал последнюю пиявку, бросил ее на кишащую груду в банке и плотно закрыл крышку.

— Не повезло вам всем, лорд Фоули? — прошептала Элизабет. Она уже несколько оправилась от потрясения и теперь внимала Фоули с живым интересом.