Грешник - страница 12

— Все в дом, живо!

Кор, лидер Шайки Ублюдков, не моргнул при виде солнца. Не отклонился, ощущая жар подступающих лучей, не укрыл лицо. Он являлся смертоносным всадником войны, с заячьей губой и огромной мускулатурой, одним своим присутствием он заставил Сина устыдиться своей выходки.

Один за одним все склонили головы и прошли мимо огромного мужчины, державшего дверь в вестибюль широко открытой. Как только они зашли в особняк, система непроницаемых панелей накрыла весь дом, и внутренняя температура тела начала падать, когда угроза отступила.

Кор на них даже не посмотрел. Ну, Сину так показалось. Сложно сказать наверняка, учитывая, что глаза все еще слезились. Нет, даже не так. У него словно на месте глазниц появилось два фонтана.

И поэтому он не видел великолепия помещения, в которое зашел. Ни мраморных колонн, ни мозаичного пола с изображением яблони в полном цвету, ни золотых перил вдоль кроваво-красной лестницы, ни фрески на потолке на высоте трех этажей — с воинами, верхом на жеребцах.

Ни спины других Ублюдков, направляющихся в столовую, где для всех была накрыта Последняя трапеза.

— Блин, я жрать хочу, — сказал Зайфер буднично, словно они только что не жарились как маршмеллоу на костре. И на них не кричал босс. — Знаете, я думаю перейти на Кето.

— Вместо чего? — спросил Сайфон.

— Аткинса.

— В чем разница?

— На одной диете ешь мясо… на другой тоже.

— Вау, какие сложности с выбором.

— Не провоцируй, я ведь и глаз могу в тебя бросить.

Когда все зафукали, Син схватил Балза за руку и дернул назад. Посмотрев Ублюдку в глаза, тихо заговорил:

— Прими к сведению: я бы остался там. До полного испепеления.

— А к твоему сведению… — Бальтазар подался вперед и сказал еще тише: — Нет, не остался бы.

— Ошибаешься.

Его кузен покачал головой.

— Я знаю тебя лучше, чем ты себя.

— Не делай из меня героя. Тебя ждет разочарование.

— О, я не делаю из тебя героя. Об этом не беспокойся. Но ты не увидишь наших смертей в одном случае — если сам поостережешься огненного светила.

— Дурь какая.

Балз покачал головой так, словно не желал тратить время на глупости, и ушел. Син хотел отправиться за ним и спровоцировать драку, просто чтобы выпустить пар. Но Роф не потерпит этого в своем доме… и к тому же за обеденным столом были дети. Незачем раньше времени посвящать их в темное искусство вражды с родственниками.

Отворачиваясь, Син вместо этого направился к парадной лестнице, ведущей на второй этаж. Перескакивая через ступеньку, он не понимал, куда торопится.

Чушь. Все он знал.

Когда вообще он хотел остаться на трапезу?

Его комната располагалась в крыле, которое, как он понял, открыли специально для Шайки Ублюдков. Он подумал, что это пустая трата гостеприимства. Долгие века в Старом Свете Ублюдки жили где придется, устраивая ночлег в лачугах и укромных местах в лесу, скрывались от солнца молитвой и собственным оружием, агрессия служила им пищей, а кровь врагов утоляла жажду.

Уж лучше так, чем это, решил он, открывая дверь в свою спальню. В противовес уюту всего особняка, который никогда не станет ему домом.

Он зашел внутрь, ботинки стучали по голым половицам, и в помещении не было мебели, кровати с четырьмя столбиками, съедавшей все пространство, комода для хранения «BVD»[11], стола для корреспонденции, которую он никогда не получал и никому не отправлял, кресла, которое бы приняло его усталые кости.

В ванной, откуда он предварительно убрал все пушистые полотенца на золотых вешалках, спугнув их как птиц с насиженного места, он снял одежду и оружие в должной последовательности. Сначала оружие, которое он разложил на мраморном столике аккуратным, педантичным рядом. Два стальных кинжала. Четыре пистолета, два глушителя. Семь запасных обойм, потому что одну он разрядил в лессера, тренируя свою меткость. Пара метательных ножей, длинная нейлоновая веревка, изолента, зубило и молоток.

Последние четыре в списке? О них никто не знал. Они были его. Собственность… личная.

Затем шла одежда. Сначала кожаная куртка, которую Син положил возле ванны на изогнутых ножках. Черная футболка, свернутая и уложенная рядом с курткой на мраморном полу с подогревом. Ботинки он поставил в один ряд с футболкой, свернутые носки положил поверх футболки, а кожаные штаны — на куртку. Полностью раздевшись, Син поднял футболку с носками и закинул их в спускной желоб для грязного белья. Ему это не нравилось. В Старом Свете он использовал одежду до полного износа, заменяя негодные элементы. Сперва такой порядок являлся вынужденной необходимостью. Впоследствии он придерживался его, потому как не хотел тратить время на то, что не имело значения.