Грета и Стеклянное Королевство - страница 8

— Изгнали? А твоя мать просто стояла рядом и позволила этому произойти?

— Моя мать… — она отвела взгляд, — уже умерла к тому времени.

Быть вышвырнутой, словно какой-то мусор. Не сложно представить, какую брешь это могло оставить в ее самоуважении.

— Это ужасно.

Сиона пожала плечами.

— Меня взял к себе король гоблинов, он запретил всем причинять мне вред. Поначалу это было… ужасно, — признала она, скривившись. — Но со временем стало легче. К счастью, все шло своим чередом, и многие, казалось, забыли, что я наполовину фейри.

Грета сомневалась в этом, но теперь она лучше понимала, почему эта красивая девушка стала охотником — по тем же причинам, что и Грета, чтобы никто не замечал ее. В такой работе присутствовала независимость, чего не хватало многим другим вариантам работы для женщин на Милене. Очень плохо, что теперь все знали, что она была человеком. Независимость, которой она наслаждалась, быстро исчезала, пока она оставалась в замке с Айзеком. Это должно было раздражать ее сильнее, но исследование их отношений занимало бо́льшую часть её внимания в последнее время.

— Единственным гоблином помимо короля, кто действительно принял меня, был мой кузен.

— Айзек.

Сиона кивнула.

— Он никогда не задавал вопросов по поводу моего происхождения. Никогда не осуждал меня за это. И, когда он стал королем, пообещал, что ничего не изменится. Что я всегда буду его семьёй, всегда буду принята в его королевстве.

Грета задержала дыхание.

— Ни у кого из вас не было кучи друзей в детстве, да?

— У нас были мы сами.

Она улыбнулась.

— Я этому рада.

Сиона застыла, словно не желая больше обсуждать это, поэтому Грета развернулась и прошла мимо в огромную комнату к гардеробу.

— Что ты наденешь на ноги, данем?

Она терпеть не могла, когда Сиона так ее называла… И гоблин знала об этом. Грета остановилась и посмотрела на свои ботинки, скрестив руки.

— Мне плевать, как это выглядит. Если ты думаешь, что я надену эти хлипкие туфельки, то можешь забыть об этом, — она указала на пару туфель, оставленных для нее вместе с платьем. — Как я должна буду охотиться в них? Пять минут в гоблинском лесу, и они развалятся. Я получу обморожение.

Сиона вздохнула.

— Ты и не должна в них охотиться. В действительности, ты вообще не должна будешь больше охотиться.

Она стиснула зубы.

— А кто будет выполнять эту работу, если не я? Это место мгновенно заполонится Потерянными.

— Это больше не твоя забота, данем. На Милене и без тебя есть охотники, — ответила Сиона, подбоченившись.

— Не хочу тебя обидеть, но ты не сможешь это делать в одиночку, а слишком многие из других охотников — лишь головорезы-наемники. Они убивают всех подряд, хороших и плохих, за приличное вознаграждение. Не говоря уже о том, — продолжила она, — как ещё мне зарабатывать себе на жизнь? Охота — это единственное, что я знаю в этом мире, — на самом деле, в любом мире.

— Знаешь ли, тебе больше не нужно переживать на этот счёт.

Грета обвела рукой комнату. Она была больше, чем весь домик Люка. В действительности, ее старая кровать больше походила на крысиный коврик, брошенный на пол маленького домика ее патера.

— Это? Это лишь временно. Это все не для меня, и я не могу остаться здесь навечно, но Айзек отказывается вбить в свою упрямую голову, что не все может быть так, как хочет он.

— Но ты ведь не ждёшь, что он потащится за тобой через лес и забудет о своих обязанностях и обязательствах здесь, правда?

— Конечно, нет, — но как ей полностью отказаться от своей независимости, когда она не знает, продлится ли эта безумная штука между ними ещё сколько-нибудь? Когда она даже не знает, что же это за безумная штука такая между ними.

Он планирует объявить всему королевству, что ты важна для него.

Он произнес это слово вчера ночью. Намерения. Но что это значит? Что он хочет целовать ее, но поцелуи не означают, что они обязательно должны провести оставшуюся жизнь вместе. Король не может принимать таких решений, не думая о нуждах своего королевства, а она определенно не была тем, что нужно Милене. Это объявление, вероятно, просто его способ убедить ее, что она будет под защитой.