Гром над Араратом - страница 8

Тот стал рассматривать ларчик со всех сторон, пытаясь открыть, но тщетно.

– Меружан, принеси, я взгляну, – приказал Тигран и, получив шкатулку, внимательно рассмотрел.

Это была увесистая, необыкновенно красивая персидская шкатулка хатам – инкрустация по дереву. Шкатулка имела восьмигранную форму, была украшена узорами из маленьких треугольников апельсинового и эбенового дерева, слоновой кости и раковины устриц, с золотыми и серебряными вставками. На крышке – золотая птица‑Солнце с распростертыми крыльями, диском над головой и двумя символами возрождения, зажатыми в когтях. В диск и символы ювелир вставил хорошо отшлифованные камни из оранжево‑красного сердолика. Тиграну понравилось, что ему пророчат не только возрождение, но и любовь, ведь сердолик, как известно, способствует возникновению любви. Тремя пальцами одновременно нажал он три камня, в шкатулке что‑то щелкнулось, и крышка открылась.

Тут же вылезла змея – светло‑желтая смертельно опасная египетская кобра. Она угрожающе зашипела. Ее холодные немигающие глаза неотрывно следили за человеком, и, чтобы лучше учуять запах добычи, змея высунула язык. Меружан застыл в оцепенении, царедворцами овладел страх. Змея приготовилась к броску. Тигран, не теряя самообладание, аккуратно протянул правую руку и молниеносным движением схватил змею за голову. Шкатулка с шумом упала на пол; по залу прокатился испуганный крик. Царь какое‑то время смотрел на змею, затем бросил ее к ногам Меружана, а тот одним точным движением меча разрубил гада пополам, но обе половинки продолжали извиваться, и еще два удара меча прикончили змею окончательно.

Меружан с извиняющей улыбкой посмотрел на Тиграна, который, изменившись в лице, указывал в центр зала:

– Смотри!

Меружан резко развернулся: из сундука поднимался человек во всем черном с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Вылез и со злобным лицом, не оставляющим никаких сомнений в намерениях, пошел прямо на царя. От неожиданности глаза Меружана широко раскрылись, зрачки увеличились, но реакция была быстрой – с обнаженным мечом он бросился наперерез наемнику, вступив в схватку решительно и без промедления. Человек в черном немного отступил, готовясь к атаке, но Меружан сделал выпад, чтобы вонзить меч ему грудь. Убийца искусно отвел кинжалом его меч влево и попытался сам нанести удар. Меружан отскочил, продолжая угрожать, оставаясь в безопасности.

Царь быстро сориентировался: выхватил у одного из телохранителей короткий меч и приготовился отражать нападение. Подходы к царю уже закрыли четверо стражей, еще десяток воинов, обнажив мечи, окружили Меружана и наемного убийцу, которые бились в центре зала; приближенные и царедворцы вскочили с мест и в страхе разбежались по углам.

Иопад поспешил было к дверям, но на его пути выросла фигура министра Васака, который, схватив египтянина за одежду, притянул к себе и пронзил кинжалом снизу‑вверх. Тело чародея начало медленно сползать на пол, а Васак, бросив его, побежал к Тиграну, окруженному стражами, и встал на его защиту. Царь, хмуря брови, глядел на происходящее исподлобья; охваченный возбуждением схватки, сам был готов вступить в бой.

Вдруг из сундука полезли змеи, в основном кобры-убийцы, одна за другой, и, растревоженные шумом, начали быстро расползаться по залу. Людей охватила паника; все с криками бросились к дверям, сбивая друг друга на ходу. Большая кобра поднялась на хвосте и укусила палец на руке воина из стражи дворца. Тот бросился на пол и мечом отрубил себе укушенный палец.

Охрана оттеснила Тиграна вглубь зала, а потом увела в другие покои. Стражники закрывали двери, одну за другой, чтобы не дать змеям расползтись по дворцу, уничтожая их мечами. Наемный убийца, сметая все на своем пути, в очередной раз атаковал Меружана, но в какой‑то момент допустил ошибку – опустил меч вниз, чтобы защитить ноги, и открылся для нападения. Армянский воин нанес ему смертельный удар в голову; противник рухнул на пол.

Ночь во дворце Тиграна была неспокойной. Стража с факелами обходила все помещения, проверяя нет ли змей и всего, что могло показаться подозрительным. Никто не спал, все обсуждали неудавшееся покушение на царя.