Громова дубрава - страница 55

Я слышала, как один из мужчин сказал Антонию, что после их возвращения в столицу, в инквизиторском управлении состоится большая проверка. В ходе нее будут подняты старые письма священников Форста, а также отчеты инспекционной группы, проверявшей Громову дубраву и не отыскавшей в ней ничего интересного.

Церковники пробыли в городе трое суток. После разговора об эльфах нас с бабушкой они не трогали, и большую часть времени проводили в лесу. В итоге в четырех точках поляны оказались зарыты шары, похожие на тот, что давал мне в руки один из братьев — те самые артефакты, призванные сделать защитный контур еще надежнее.

Первое же обновление чар подтвердило — артефакты работают. Купол, укрывавший эльфийский холм, стал гораздо прочнее и, судя по всему, мог продержаться без подпитки не менее двух недель.

Перед отъездом в столицу, инквизиторы о чем-то долго разговаривали с отцом Стефаном, после чего коротко попрощались и уехали. Антоний занял в колонне замыкающее место. Выезжая на большой тракт, он обернулся и помахал мне рукой. Я помахала в ответ. А потом долго смотрела, как оседает на дороге пыль, поднятая копытами их лошадей.

Мужчина был высокий и худой. Его длинные темные одежды ниспадали вниз крупными складками и казались ему безбожно велики. Он стоял у алтаря и читал молитвы глубоким бархатным голосом, от звука которого у меня замирало сердце.

О том, что отец Стефан намерен уйти на покой, стало известно через три недели после происшествия в Громовой дубраве. А еще через неделю в город вернулся Антоний.

По Форсту сразу же разлетелся слух: господин инквизитор отказался от прежней службы и подал прошение о переводе на место приходского священника. Когда отец Стефан представлял прихожанам нового пастыря, шоколадные глаза церковника сияли, как звезды, а их взгляд то и дело останавливался на мне.

В то утро служба прошла мимо меня — молитвы слились в единый гимн, а из проповеди я не запомнила ни слова. Когда действо подошло к концу, и горожане потянулись на выход, меня снова поймала госпожа Дора и снова, как месяц назад, попросила задержаться на пару минут, чтобы поговорить со святым отцом.

В служебной комнатке Антоний был один.

— Вы вернулись, — с улыбкой сказала я ему. — Неужели наши эльфы оказались интереснее столичной жизни?

— Я приехал не к эльфам, — голос мужчины был серьезен, однако в глазах по-прежнему сияли огни, — а к вам, Вилена. В управлении решили, что рядом с чародейкой Форста должен находиться человек, который сможет прикрыть ей спину и оказать помощь в случае опасности. А еще будет сообщать в столицу о поведении эльфов и вызовет подкрепление, если они решат поднять восстание.

— Вот как…

— Я вызвался взять это дело на себя. И привез дополнительные артефакты для контура и несколько амулетов для вас. Все они отлиты из заговоренного серебра.

— Щедрый подарок. Спасибо.

— Эти побрякушки — из особого хранилища инквизиторского управления. А одна — лично от меня.

Он протянул мне маленькую коробочку, обтянутую тонким белым бархатом. Я открыла ее и ахнула — внутри лежало тонкое серебряное кольцо.

— Собираясь приять форстовский приход, я отказался от инквизиторской службы, — сказал Антоний. — Меня освободили от многих обетов, которые ограничивали мою свободу. Но, Вилена, несмотря на свой сан, я был и пока еще остаюсь солдатом. Поэтому не буду ходить вокруг да около, и просто спрошу у вас о том, что сейчас волнует меня больше всего. Вы выйдете за меня замуж?

Он смотрел на меня прямо и настороженно. При этом огни в его шоколадных глазах стали только ярче. Я осторожно погладила кольцо пальцем. Оно было гладким и теплым.

— Выйду, — просто ответила ему. — Когда будет свадьба?

Антоний облегченно вздохнул.

— Хоть сегодня. Отец Стефан еще не уехал, и я могу попросить его нас обвенчать.

— Сегодня рано, — покачала головой я. — Нужно предупредить бабушку. Она обидится, если я выйду замуж без ее благословения.

— Без благословения нельзя, — согласился Антоний. — Но что, если она его не даст?

— Даст, — улыбнулась я. — Думаю, бабуля будет счастлива, что в нашей семье наконец-то появится мужчина, который не сбежит в неведомые дали из-за того, что его жена — колдунья.