Грош - страница 15

Подземное капище.

Рут сидел на троне с видом существа, у которого есть всё, что нужно. Сам трон, на котором он со скучным видом рассматривал бегающих по капищу подданных, представлял из себя обычную груду мусора. Но эта груда мусора была лишь у него, и лишь он мог восседать на ней: именно это делало его королём.

Конечно, были ещё нюансы, отличавшие его от слуг: например, только он носил одежду, хоть это и были старые лохмотья, которые потеряли свой свежий вид ещё несколько поколений назад, а его народ жил сотнями лет! Но всё-таки это была одежда, о которой все, живущие в канализации, кроме него, конечно, могли только мечтать!

И, разумеется, он мог делать всё, что захочет. А разве не в этом смысл правления? Он мог выбирать самых красивых женщин, казнить самых непокорных мужчин! Вот она — власть. И раньше ему этого было достаточно. Но не сегодня. Сегодня Рут, король подземных жителей, заскучал.

Когда-то, много-много поколений назад, никто уже и не помнит сколько именно, его народ принадлежал к человеческому роду. Даже, насколько можно верить старым свиткам, которые мог читать лишь дед Рута, им принадлежал замок и небольшие земельные владения, титул баронов… Но всё это давно в прошлом. И почти никто не помнит почему. Только сам Рут помнил. Ему рассказывал это отец, а отцу его отец, и так по накатанной.

Что-то произошло там, на поверхности. Что-то, что заставило его народ покинуть насиженные земли и спуститься сюда, в подземный город. Точнее, городом он стал уже благодаря им. Были вырыты норы, создан храм, настоящий город! И всё за какие-то несколько поколений!

Но эти несколько поколений под землёй заставили их организм изменяться, адаптируясь к окружающей среде. И самым оптимальным образом для канализации природа выбрала именно крысу. Благодарить её за это, или проклинать? Этого Рут не знал…

Сначала стали рождаться уродцы. В первые несколько сотен лет это было странным и непонятным, но когда все чада одинаково уродливы, то родителям волей-неволей приходится с этим мириться и привыкать. У уродцев же начали появляться настоящие дети-мутанты, и если первые хотя бы чем-то напоминали человеческий род, то последние были настоящими человекообразными крысами. Природа сделала всё, чтобы народ, ушедший в канализацию, выжил.

Они могли покинуть это место — разумеется, могли. Знали все трубы, из которых в местные стоки и лилась вода. Но почему-то в голове каждого Крысолюда навеки зародилась ненависть и страх к миру там, наверху.

Рут сидел и думал о том, долго ли они ещё смогут жить здесь, под землёй? Еда всё реже и реже стала забегать в эти края, не редкими стали приступы каннибализма у его подданных. И если сначала такое преступление каралось путём изгнания, то сейчас это уже никого не пугало, и почти ежемесячно один-два Крысолюда попадали в желудок своих сородичей. Пускай они плодятся со скоростью, подобной тварям, по образу которых и были созданы Крысолюды, но… А не далёк ли час, когда и его, короля Рута, сожрут?

Сии мрачные мысли короля прервал громкий крик, разлетевшийся по всему капищу. Рут вскочил, вглядываясь в полумрак пещеры. Что, неужели они решили убивать друг друга в святом месте? Это уже непростительно!

Но нет, предположение Рута не оправдалось. В зал вбежали двое из его слуг, неся — один держа за ноги, а другой за руки — труп Крысолюда. Они положили его прямо к трону и низко поклонились.

Рут хмыкнул. И что это такое? Убили своего друга и решили похвастаться? Совсем с ума сошли, что ли? Король пригляделся и… в следующее мгновение его зрачки расширились, а глаза полезли из орбит. Это был его сын! Конечно, у Рута никогда не было никаких отцовских чувств ни к своим трём сыновьям, ни к пяти своим дочерям. И всё же… Даже покуситься на жизнь королевской семьи было преступлением! А тут ему в наглую приносят труп сына!

— Кто-о-о?! — разнёсся гневный крик Рута по всему капищу.

Разумеется, поверить в то, что это сделал кто-то из этих двоих, что принесли тело, было бы глупым. Эти кретины, посмей они вообще дотронуться до его чада, уже давно бы скрылись где-нибудь в самых тёмных дебрях канализации, где их никто никогда не отыскал бы.