Гроссмейстерский балл - страница 50

— Чепуха. Я немного захватила.

…Они поднялись по ступенькам и толкнули стеклянную дверь. Нина с любопытством оглядывала идущую впереди Киру. «Романтичная девица. Пока. Посмотрим, что будет дальше».

Цветные фонарики свисали на длинных шнурах с потолка. Желтые, красные и голубые. Столы и стулья на черных ножках… Несколько парней, усевшись на высоких табуретках вдоль бара, смаковали коктейль. Кто равнодушно, кто с деловым видом, а крайний справа, тощий блондин, с какой-то брезгливостью…

— Два кофе-гляссе, два заварных пирожных. Позже два бокала шампанского, — заказала Кира официантке.

Несколько минут они разглядывали зал. Кому-то надо начинать разговор. Вероятно, Кире. Это ее затея… Притом она оторвала Нину от дел. Столько надежд на воскресенье, и вдруг является незнакомая особа по имени Кира, и все летит к черту.

— Вы извините… Эта дурацкая выходка моего знакомого. Вчера. В Филармонии…

— Надеюсь, вы не для этого меня засадили в этот аквариум, — с досадой сказала Нина. Получилось неловко. Теперь сложнее начинать разговор. Можно, конечно, уйти. На улице легче.

Появилась официантка. На подносе тарелка с пирожными и две чашки. В кофе брошен кусочек мороженого.

— Обожаю кофе-гляссе, — проговорила Кира и опустила в чашку соломинку.

Нине питье через соломинку не доставляло удовольствия. Будто дразнишь себя. Тоненькая холодная струйка раздражала. Впрочем, скорее ее раздражала девушка с вытянутыми, чуть подведенными глазами. Нина переломила соломинку и сделала большой глоток…

К столику подошли два одинаковых молодых человека. В черных костюмах, с усиками, коротко стриженные. Можно подумать, что их рисовали под копирку.

— Девочкам скучно? Мы готовы повеселиться… — сообщил один.

— С нами? — спросила Кира. Второй принял это как приглашение и сел.

— Вас никто не звал, — расстроилась Кира. — В зале много свободных мест.

— Девочкам скучно, — бубнил первый. У него была сладенькая улыбочка. Сесть он почему-то не решался.

— Так вот… Проваливайте отсюда. Оба! — сказала Нина, ставя чашку на стол.

— Мы позовем милиционера, — решительно поддержала Кира.

— Никаких милиционеров… Просто вы получите по морде. Вначале один, потом второй, — спокойно произнесла Нина.

Пижоны не ожидали такого поворота. Лучше тихо удалиться. Кира зло глянула им вслед, поправляя прическу.

— В общем так, Нина… Я люблю Филиппа, — твердо проговорила Кира. — Я никогда ему об этом не говорила, но это так.

— Ну и что?

— Я хочу знать правду о ваших отношениях.

— Почему бы вам не спросить у Филиппа?

— Мне не позволяет гордость.

— А со мной позволяет?

— Да. Я вас почти не знаю. И притом вы женщина. Вы должны меня понять…

Происшествие с пижонами расположило их друг к другу. Нина улыбнулась. Кирина решительность ей понравилась.

— Что вы улыбаетесь?

— Так. Мне нравится ваш тон. И вы.

— Очень приятно… И вам не кажется, что я двойная?

— Двойная?

— Ну, двуличная… Филипп говорил, что я двойная. То боюсь испортить маникюр, живу консерваторской богемкой и ничему не удивляюсь. То скоблю пол, дрожу над полированным сервантом. И опять ничему не удивляюсь… Его бесило, почему я ничему не удивляюсь. А вы? Вы чему-нибудь удивляетесь?

— Вы смешная. И совсем еще ребенок, — произнесла Нина, поднося чашку к губам.

Кира продолжала:

— Филипп говорил, что во мне иногда обывательница занимается показухой и превращается в «модерновую чувиху», а иногда самостоятельный человек тянется к обывательщине… Он говорил, это борьба наследственностей…

Нина поставила чашку и с любопытством посмотрела на Киру.

— Иногда во мне пробуждается мамин характер, а иногда папин. Так утверждал Филипп.

— Ну, а вы какой себя чувствуете?

— Понимаете, Нина… Мне кажется, что если бы мама не занималась повседневной суетой, — пусть это называется обывательщина, — то папа не смог бы стать прогрессивно мыслящим человеком. Не было б условий. Согласитесь, приятно быть передовым, зная, что дома тебя ждет чудесный обед, и телевизор, и теплые шлепанцы. Поэтому передовой папа так любит отсталую маму.

— Вы не очень высокого мнения о своем отце.

— Я трезво рассуждаю.

Кира поддела соломинкой растаявшее мороженое. Официантка принесла два бокала шампанского. Это уже лишнее. Они забыли о нем. Но отказываться неудобно. Придется пить. С пирожными. До пирожных они тоже не дотрагивались.