Гроза на краю Вечности - страница 7
Тихо вокруг, сопки покрыты мглой.
Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой…
Вальс На сопках Маньчжурии наплывал, кружа голову. Очень хотелось пить…
— Товарищ капитан! — окликнул его встревоженный голос шофера.
Артемьев очнулся, вытер ладонью лоб.
— Что случилось?
Из середины колонны доносился какой-то шум. И вот уже в свете фар появилось несколько бойцов, громко переговаривавшихся и подталкивающих кого-то впереди себя. Капитан шагнул им навстречу.
— Вот, товарищ капитан. Вертелся около машин. И черт его знает, как он здесь оказался! Требует командира… Говорит, русский, — доложил старшина, выталкивая вперед парнишку лет шестнадцати в стареньком, не по росту, пиджачке. Фары слепили ему глаза, и он жмурился, стараясь прикрыть их рукой.
— Русский?! — переспросил капитан, с любопытством его разглядывая: тонкие черты лица, длинные нервные пальцы, холодноватые серые глаза.
— Русский, — парень, наконец, повернулся так, чтобы свет не бил ему в лицо, и в то же время весь он хорошо был виден капитану.
— Из эмигрантов?
Откуда еще ему здесь взяться, — с досадой подумал Артемьев, задавая этот ненужный, в сущности, вопрос.
— Да.
Вокруг зашумели бойцы. Петров, пулеметчик, первым обнаруживший шпиена, скрипнул зубами.
— У, контра! Беляк, мать твою… — сплюнул его второй номер.
— Да какая он контра, братва! — неожиданно вступился старшина. — Пацан совсем. Он же здесь родился. Виноват разве, что родители аж сюда додрапали…
Капитан, хмуро взглянув на бойцов, оборвал:
— Прекратить болтовню! — и в наступившей тишине сурово обратился к задержанному: — Почему оказались в расположении части? Лазутчик?
— Нет, господин капитан! — юноша говорил спокойно, с достоинством, но Артемьев уловил в его голосе скрытую обиду.
— Что же вы здесь делали? — он немного смягчил тон. — В городах, я знаю, русских много. Но в сопках…
— Тут рядом китайская деревушка, — отозвался паренек, объясняя, впрочем, довольно туманно, свое появление. — Ночью далеко слышно, — продолжал он. — Я ваши машины давно заметил, вышел встречать…
— Очень любезно, — сквозь зубы процедил капитан, подозревая, что пока он здесь возится с этим щенком, японцы берут его в кольцо.
Юноша, казалось, прочел эти мысли и взглянул ему прямо в глаза:
— Я пришел сказать: японцы устроили засаду в монастыре. Дорога простреливается, у них там доты замаскированы, — он помолчал секунду, точно набираясь решимости, и произнес, наконец, по-мальчишески тряхнув головой: — Я мог бы… вывести вас в тыл их укреплений. Между сопками есть тропа… Но машины там не пройдут, — добавил он, озабоченно взглянув на автоколонну.
Капитан присвистнул, смерив с головы до ног неожиданного проводника. Хорошо, если не врет, — подумал он. — А если ловушка? Да и в любом случае — куда мы без машин денемся? Пешком здесь много не нашагаешь… Он снова пристально посмотрел на паренька.
— А собственно говоря, какие у нас основания вам доверять? — спросил с вызовом.
— Никаких… Если не верите — расстреляйте! — отчаянная мальчишеская гордость зазвенела в этом ответе, и капитан невольно усмехнулся, решив, что ловушки, пожалуй, здесь нет.
— Ну, с этим мы всегда успеем, — заметил он. — Я просто хочу понять, что вас заставило прийти к нам…
И снова встретился с ним взглядом. В глазах паренька под внешней холодностью светилась грусть, сдержанная и безысходная.
— Не знаю… Только мне каждую ночь березы снятся, а я их никогда в жизни не видел…
Он замолчал, опустив голову, и Артемьев вдруг остро ощутил тоску по родному Смоленску, по яблоневому саду под окнами… Он-то знал, каково это — вдали от Родины. Войну встретил на Западной границе. Там, на родной заставе, и принял свой первый бой. Уцелел чудом. Потом по немецким тылам с тремя бойцами — все, что осталось от погранзаставы, — два месяца пробивался к своим… Отступал, наступал… Пол-Европы прошел, думал — теперь домой. И вот тебе раз — занесло аж на Дальний Восток…
Он понял. Эти слова решили все. Капитан поверил — на свой страх и риск. Отдал приказ выгружаться, поставил у машин охрану и велел ей продолжать путь только по сигналу красной ракеты. Стоять, ждать и смотреть в оба… А сам во главе батальона двинулся в сторону от дороги к сопкам.