Грозный. Буденновск. Цхинвал. Донбасс - страница 6

Как в пыльный мешок попал. «Как дела, Санек? Что там?» – «В мешке? Темно! А еще душно!» – «И все?!» – «А что вы вообще хотите?! Я ни хрена не понимаю, что происходит!»

Метрах в пяти от нас военный. На нем штатский коричневый свитер, камуфляжные брюки с подтяжками-лямками. Не обращая внимания на пальбу и грохот, глядя в зеркало, он правит ножницами свои тоненькие усики. Критически осматривает свой портрет, поворачивается к лейтенанту и спрашивает совершенно обыденным тоном:

– Ну и сколько времени?

Минометчики тут же прекращают стрельбу и садятся чистить штык-ножами картошку. Горит костер. Вместо мангала – железная бутылочная тара из-под кефира. На ней огромная выварка с кипящей водой. В ней уже капуста и макароны. Минут двадцать – и минометчики, вытерев руки бумагой для чистки оружия, садятся обедать. Они переливают часть варева в маленькую алюминиевую кастрюльку и черпают ложками уже из нее. Обед, в общем.

Рядом автоматная трескотня. В соседних кварталах взрывы. Как будто на землю плашмя падают огромные листы железа – ни разу такого звука не слышал.

Проявляется наш грозный полковник Скопенко.

– За мной!

Наверное, вот так же, пригнувшись, перебежками передвигались и наши деды. По Сталинграду, по Берлину. Но ведь Грозный – наш город! Почему мы, российская армия, прячемся по подвалам, почему бегаем от снайперов, хотя уже скоро неделя, как войска в Грозном. Пора бы уже прихлопнуть бандюков и мятежников.

Скопенко начинает экскурсию:

– Это республиканский больничный комплекс. Мы вошли сюда в новогоднюю ночь и удерживали его, как могли. Не удалось. Сейчас они обстреливают нас и пытаются прорваться через наши позиции на танках, вон оттуда, из-за Сунжи, из Бароновки, в сторону дворца, на помощь своим. Линия фронта метрах в трехстах отсюда. Вон там Дворец. И в нем чеченцы. Наша задача – удержать этот больничный комплекс. Расширить фланги. Прочесать хорошенько все, что позади. И дом за домом захватывать город.

С трудом выдергивая ноги из грязи, двигаем за Скопенко. У стены пехота. Человек пятнадцать. Грязные и усталые. Шлемы поверх зимних шапок. Поглядывают на нас, курят, стискивая зубы, двигают желваками. А в глазах какая-то зависть. Вы-то, мол, ребята, идете, куда вам надо. А куда мы пойдем через пять минут, одному Богу известно.

За четырехэтажным полуразрушенным зданием бойцы, как муравьи, волокут объемные картонные коробки с «гуманитаркой». Скопенко останавливает одного. Разрывает, показывает.

– Вот, из Волгограда прислали. Смотри: футболка, шапочка, мыльно-рыльные принадлежности… Даже «Фанта» есть!

Спускаемся в очередной подвал. На стене написано «255 мсп». И стрелка нарисована. Навстречу выходит худой высокий офицер. Рыжая щетина, кадык торчит.

– Товарищ полковник, исполняющий обязанности командира 255‑го полка…

– Да я отослал телеграмму, считай, уже командир!

– Разрешите по пятьдесят граммов?

– Давай, тут вот и телевизионщики, программа «Вести». Эй, как тебя… Сладков! Держи!

Вадик, Кук и Скопенко выпивают коньяк. Вместо рюмок – колпачки от 120‑миллиметровых мин. Аккурат граммов по сорок будут. Я кручу в грязных пальцах свой колпачок. Секунд десять раздумываю, а потом заливаю жидкость в пересохшее горло. Развязываю. Не пил уже года два. Но тут, чувствую, без этого будет… Как это? Не-воз-мож-но! Да, невозможно. Коньяк, кстати, хороший. Не шмурдяк, который возят в Чечню из Прохладного. Это городок такой есть, в сорока километрах от базы Моздока. В Прохладном коньячный завод. Есть отменная продукция, но есть и шмурдяк.

Скопенко хлопает бородатого по плечу, а нас приглашает к выходу.

– Противник у нас тут такой… Действует мелкими группами. Но бывает и до сорока человек. Основные специальности у них – снайпера и гранатометчики. Для боя в городе то, что нужно. Пошли в госпиталь.

А где ж тут госпиталь? Справа развалины католического костела. Еле видна желтая краска на его кое-где сохранившихся стенах. Левее костела – вход в бункер гражданской обороны.

– Давайте быстрее, тут тоже снайпер работает. И минометчики дудаевские пристрелялись. Бывает, мы раненых выносим на эвакуацию, а тут мины падают, и мы ребят наших, уже второй раз раненых, снова заносим в подвал.